Газета Завтра 479 (4 2003) - страница 16

Другое дело — книга. Фишер даже не то что предоставляет шанс, а просто не дает от него отделаться самым что ни на есть маргиналам. Жалкие с виду бродяги не успевают собирать безвозмездные дары, которыми их забрасывает жизнь. Женщины, роскошь и каждый раз совершенно немыслимая удача становятся настолько привычны, что понимаешь — момента расплаты не будет. Или же он наступит только со смертью — однако и смерть не спешит, вопреки почтенному возрасту героев и их, отнюдь не здоровому, образу жизни. Даже полиция бессильна перед вопиющей праздностью банды философов. Искренне желая, они все же не могут попасть в тюрьму. Единственное усилие, которое приходится совершать Гроббсу — раннее пробуждение. Кроме этого не существует никаких препятствий на пути к очередному ограблению.

Безудержный авантюризм, к тому же, сопровождается неумеренным потреблением алкоголя. Это довольно интересный и важный момент, который нельзя обойти стороной. Мотив беспробудного пьянства в современной литературе, можно сказать, формирует определенную традицию. Склонный к возлияниям герой, от лица которого ведется повествование, культивируется такими сильными авторами, как, например, Крахт или Буковски. Сильно пьющий человек возникает в литературе неспроста. Это мощная фигура противостояниия — с одной стороны, жесточайшему рабочему ритму, не дающему человеку оглянуться и подумать хотя бы о "тщете всего сущего", а с другой — все той же телевизионной и масс-медийной культуре, навязывающей стереотип "элегантного", светски-аристократического отношения к спиртному, который является одним из главных атрибутов буржуазности.

Грабить банки — дело благородное, особенно если им занимается философ. Зная материальное положение данной науки в современной России, острее самого автора понимаешь забористость этой идеи. Однако книжка — это книжка, а жизнь — это жизнь, и там, должно быть, все совсем по-другому. Так что романтику-философу остается только порадоваться за лирического героя и вовремя подумать, как "запустить лапу" в какой-нибудь "благотворительный фонд".

Александр Ефремов

28 января 2003 0

5(480)

Date: 28-01-2002

Author: Александр Ефремов

ВЕРТОЛЕТ

Не могу без боли писать о том, во что превратилось телевизионное "чествование 65-летия Высоцкого".

Начиналось все весьма благородно — с показа "Первым каналом" документального сериала "Живой Высоцкий". Неизвестные интервью, выступления, подборка уникальных видеозаписей первых спектаклей "Таганки". (В одной из них, мастерски исполненный Актером, Керенский являл, кстати, блестящую пародию на сегодняшнюю власть). Однако чем более возрастал вал "юбилейных" передач, тем очевиднее становилась их общая направленность. ТВ всеми силами старалось продемонстрировать свою ''сродность" с любимым народным героем.

И вместе с тем, говорило о нем так, чтобы обойти стороной, замолчать суть, духовный стержень творчества. Усиленно "вспоминая" кумира многих простых людей, телевизионщики хотят быть для людей ''своими" — не ровен час, все станут просто брезгливо отплевываться от их лживых телеэкранов. А тут — Высоцкий! Правда, возникает для "телеакадемиков" загвоздка. Ведь если подать всю его остроту и боль, всю блестящую сатиру, всю непримиримость к обману применительно к нынешнему контексту, то… То выяснится, что по смыслу и накалу многие песни сегодня еще более актуальны.

Поэтому и "Россия" (Дыховичный и кто-то), и "Первый" (Дибров, Золотухин и Дыховичный), и НТВ ("Женский взгляд" с участием Никиты Высоцкого) — все сделали программы, посвященные обсасыванию личной жизни певца и связанных с ней неурядиц, сплетен, баек, копаясь в сугубо интимных болях и попросту в "грязном белье". ТВС-овцы вообще поступили со свойственной этой публике "простотой" — дали двухдневную эпопею в исполнении Киселева. Только не о Высоцком, а как бы на фоне его юбилея — о Ю. Любимове. Понятно, что Любимов, бывший некогда действительно интересным режиссером, а ныне оглупело ставший "культурным приложением" к ультралибералам, ближе поклонникам "Яблока" и "СПС".

Бессистемно и абсурдно подобранные ролики, где Высоцкий вроде бы и сам исполнял свои песни, добавленные в объем вышеуказанной бурды, призваны были составить впечатление, что "это все о нем". Так что вроде бы и "вспомнили'' со всем размахом, да только непонятно: о чем страдал, почему мучился человек? А ведь за двадцать лет, тем более с учетом произошедшего в стране, сформулировать и осмыслить все это было можно. Но разве демтелевидению это нужно? Разве не ясно, что поэт своим зорким взглядом, своим чутким ухом раньше других уловил гибельный распад духовной ткани, "всеобщее притворство", назревшую катастрофу. И личностную, и социальную. Именно отсюда его слова "не нравился мне век, и люди в нем не нравились!", знаменитое "Все не так!", повседневное ощущение перерождения настоящей породы (''волчьей") в предательско-лизоблюдскую (псовскую). Именно отсюда — уход во ''фронтовые песни", к теме войны и Победы как своего рода религии. Ненавидимые им "псы" и "загонщики" стали авангардом "перестройки'' и "реформы", а атмосфера "ничегонесвятости" — ее антидуховной средой. Но разве такую трактовку может себе позволить ТВ "свободной" РФ? Для него идеал аудитории — смехотворные обитатели ''Канатчиковой дачи", чтоб "вся безумная больница" (население) "к телевизору рвалась''.