Газета Завтра 479 (4 2003) - страница 17

Апофеоз лицемерия наступил непосредственно в Татьянин день, когда в "Таганку" явился "чествовать" сам "всенародноизбранный". Все ''Новости" транслировали возложение цветов, беседу с четой Любимовых, а также вершину политтехнологической мысли (Павловского?..), выраженную устами Путина: ''Высоцкий сегодня может объединить всех: и левых, и правых, и центристов". Таких нелепых, фальшивых, неподобающих обстановке слов не ожидал, кажется, даже чуть вздрогнувший в кадре Любимов. Чуть ли не до основания разрушено все, что называется Россией, и, как в насмешку, мы снова слышим тошный официоз, в атмосфере которого задыхался поэт, чувствуя приближение случившейся со страной катастрофы!

Ну а в завершение — два слова о вручении премии "Своя колея", показанном ТВЦ. Хочется верить, что Никита Владимирович был просто несамостоятельным при выборе лауреатов, а также не имел отношения к монтажу телепередачи. Просто сомнительно его участие в происходящем фарсе. Понятно, за что награждают путешественника Конюхова. Но при чем здесь смешливчик Жванецкий, коммерческий, в образе придурка, Сукачев, пародист Евдокимов и другая конъюнктурная публика? Так одиночество героя и окружающее фарисейство продолжаются и через двадцать лет.

Тем временем Парфенов и Шендерович заявили дискуссионный вопрос в формате ТВ: похож ли Путин на существо "Добби" из бесовского кино?

Думаю, и говорить не надо, какая могла получится веселая песенка у Высоцкого по этому поводу…

Анна Серафимова

28 января 2003 0

5(480)

Date: 28-01-2002

Author: Анна Серафимова

ПЯТИЛЕТНИЙ ПАПА

В отсеке плацкартного вагона с нами располагается молодая женщина с мальчиком лет пяти. Устроившись, покормив сына, она расстилает себе постель и, ложась, предупреждает и его, и нас: "Коленька, веди себя хорошо, сынок. Женщины, если он вас будет беспокоить, будите меня, не церемоньтесь". И сразу уснула, несмотря на белый день и бодрствующего ребенка, чем нас, честно говоря, удивила.

Мальчик вел себя на редкость спокойно. Сидя в ногах у матери, он играл двумя облезлыми солдатиками, которые у него были, судя по всему, однополчанами: ходили строем, ползали по-пластунски бок о бок, а то и просто веселились, не выказывая никакой агрессивности друг к другу. Потом он стал рисовать простым карандашом на чистой обратной стороне какой-то рекламы, обильно повсюду разбрасываемой. Сам сходил в туалет. От него мы узнали, что он едет с мамой на базар. Ездит часто.

Мы подивились: челночница с малолетним ребенком? По рынкам и взрослым-то тяжело таскаться, а уж малышу! Зачем берет с собой? Может, давит на психику торговцев, получает скидки? Или аферистничает, используя сына? Наши времена научили людей до такого додумываться и всех подозревать

Когда мы угощали мальчика чем-нибудь, он смотрел на спящую мать, как бы спрашивая разрешения, потом брал, благодарил. Его мама проспала несколько часов, встала к вечеру, сразу спросила:

— Как ты себя вел, Коленька?

— Хорошо,— ответил мальчик, посмотрев на нас взглядом, призывавшим подтвердить его примерное поведение, что мы незамедлительно сделали.

— Что это у тебя? Откуда? — женщина увидела у него в руках машинку, подаренную бабушкой с бокового места, и конфеты, данные нами.

— Мне дали, — мальчик опять взглядом искал у нас поддержки легитимности его даров.

Мы вновь подтвердили, что находящееся у него в руках принадлежит ему по праву, подарено.

— Ты спасибо сказал? — задала неуместный вопрос воспитанному послушному мальчику мама. — Спасибо вам. Мы уже забыли, что такое подарки, уж само слово забываем, не то что подарки, — женщина была растрогана.

— Мама, ты же бабушке памперсы подарила, а мне носочки, — напомнил забывчивой маме Коленька. Женщина смутилась и начала оправдываться:

— Да бабушке нашей сейчас памперсы — лучший подарок. И, расчувствовавшись от знаков нашего сверхскромного внимания к себе и сыну, поведала жуткую в своей нынешней обыденности историю.

… Ирина жила с хворой матерью, мужем и сыном в однокомнатной квартире. Работала на хлебозаводе, перешедшем в частные руки. Покупательная способность зарплаты, выдаваемая хозяйкой или эффективной собственницей, как ее торжественно величают демократы, была значительно ниже той, что платили на этом же заводе, когда он был государственным. К тому же, получку задерживали на многие месяцы и она "усыхала" при этом на треть.