Где живут счастливые? - страница 28

Маме купил. Она у меня Надежда. Мамка у меня хорошая, вы не думайте.

Я опустила глаза. Видно, в оттаявшее сердце мальчика уже вошло великое чувство, именуемое всепрощением и любовью.

Андрей, - спрашиваю, - как думаешь, после того, как ты побывал здесь, приложился к святыням, помолился у мощей Божиих угодников, возможно ли опять назад, в подвал, к воровству?

Андрей не раздумывает:

- Нет. Мне Богородица поможет. Я молиться буду и Она поможет.

Поделился со мной печалью: курит. Александру Геннадьевичу пообещал - бросит, но время идёт, а он всё никак. «Но я уже меньше, всего-то несколько затяжек в день». Бросит. Я тоже не сомневаюсь. Раз нашлись силы вылезти из постыдного подвала, уйти от «сотоварищей», которым нёс он добытое на рынках и на вокзале, раз хватило ему твёрдости добровольно выложить на директорский стол шприц, бросит и курить, Богородица поможет.

Дети, потянувшиеся к Богу и обретшие в Нём силы, веру в собственное будущее - Божьи дети. А раз Божьи, не оставит Своих детей Создатель. По очереди водит их в храм директор, потому что понимает: и ему в его напряжённой борьбе за детские души не обойтись без Божьей помощи. Исповедание грехов — первый шаг в духовном подвиге. Попробуй, скажи честно, что ты негодяй, подонок, вырвавший сумку у беззащитной женщины на автобусной остановке. Скажи попробуй, что ты, напиваясь до свинства, валялся в грязи, а потом плакал и матерился не в силах совладать с головной болью и кромешной тоской. Что ты столько раз брался за ум, но потом опять и опять возвращался туда, где не надо трудиться, а только ловчить, врать, приспосабливаться. Директор приюта знает: сказать, кто ты есть на исповеди - всё равно, что кинуться в горящий дом. Но потом обязательно будет легче. Бремя грехов свалится с души, и она впервые испытает лёгкость.

А ещё был с ними в Оптиной казус. Послушник в гостинице предупредил:

- Дверь на ночь закрываю. Если хотите, чтобы вам открыли, выучите пароль: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас!» Без пароля не открою, и не просите.

Да что тут учить — легкота! Среди ночи троим понадобилось выйти. Туалет на улице. Вышли, потом постояли на крылечке, потом дёрнули дверь, дверь закрыта. Стали барабанить. Тишина. Пароль... Обомлели паломники, пароль-то из головы выветрился, как и не было. Стоят, вспоминают, в рубашечках, на босу ногу, филины кричат, страшно... Опять стучат: откройте. Без толку. Тогда они осторожно (навык есть навык) выставили стекло, увидели стоящего перед иконой на молитве послушника и шёпотом ему, дабы не испугался.

Слышь ты, как тебя, помилуй нас!

Вздрогнул послушник, увидев в проёме собственноручно закрытого на зиму окна три детские физиономии с раскрытыми от ужаса глазами. Помиловал. Уж очень просили.

Троице-Сергиева Лавра приняла паломников радушно. Ребят определили в гостиницу, поставили на монастырское довольствие, провели экскурсию, надарили книг. А ещё разрешили, в порядке исключения, подняться на колокольню.

Какая красотища, какая высота, взял бы и полетел! - будут рассказывать потом ребята.

Смотрел на них директор и глазам своим не верил. Неужели то, о чём так много думалось и чего так желалось, произошло, и его мальчишки стоят счастливые на холодном ветру звонницы и не прячутся от этого ветра, а подставляют ему свои лица. Он часто бывал в Оптиной без них. Он часто ездил в Петербург без них. Он подолгу жил в Лавре без них. Как часто говорил он мне:

— Вот бы моих детей сюда, вот бы мои дети видели...

Когда он говорил о желании повезти детей по святым местам, ему мало кто верил. Денег, как всюду, не хватает, едва сводятся концы с концами, а тут - паломничество. Дорогое удовольствие, таких деньжищ стоит, один только перелёт из Хабаровска в Москву и обратно... Правда, в самом приюте идею директора поддержали сразу. И Петрынин ещё раз убедился, что рядом с ним не просто коллеги-единомышленники. А он пошёл к тем, на кого рассчитывал. Пошёл к заместителю главы администрации края, рассказал о задумке. Виктор Михайлович Тевелевич не назвал задумку дерзкой, не замахал руками, не усовестил, что вот, мол, время сейчас трудное, а ты с пустяками дорогостоящими. Помолчал, подумал. Потихонечку раскрутилось колесо, нашлись и спонсоры: директор представительства Международных авиалиний Владимир Евгеньевич Быстрое, руководители акционерных обществ Валентин Александрович Милованов, Станислав Николаевич Шишков — с миру по нитке... Взрослые (директор, двое воспитателей) оплатили половину поездки за свой счёт. Как провожали их в приюте! Напекли в дорогу пирогов, наделали салатов, бутербродов, рассовали по карманам ребячьих курточек гостинцы. Александр Геннадьевич видел, как было нелегко тем ребятам, кто оставался. Как хотелось и им в Москву, но условия поездки были обговорены за год вперёд, и не все смогли выдержать «конкурсных испытаний». Что делать... И это испытание — не позавидовать, порадоваться радости других.