Где живут счастливые? - страница 32

В библиотеке ярко светились окна, на ступеньках сидел Степаныч, грузно привалившись к дверному косяку. Рядом с ним хихикал щупленький старичок, видимо рассказывал анекдот. Степаныч покровительственно улыбался: «Слышал, старьё, поновее давай что-нибудь...» Выбежала Настя, библиотекарша, раскрасневшаяся, нетрезвая, на розовой блузке свежее винное пятно:

Ой, гости! К празднику. Заходите, заходите, сегодня день у нас особый.

Я по делу. Батюшка заболел. Ему бы аспирин.

Найдём. А вы заходите, это неуважительно не зайти.

Зашла. Затхлый воздух, замешанный на винных парах и жирной закуске, лениво плавал над книжными стеллажами. Стеллажи были сдвинуты в сторону, а посреди библиотеки под большим портретом Маяковского стоял стол. Вернее, два стола, сдвинутые вместе и покрытые клеёнкой. На столе жалко жались к тарелкам остатки сала, съёжившийся сыр, несколько случайных кусков жареной курицы. Всё остальное было съедено и - выпито. Кукушкино развезло, старушки одни дремали, поддерживая кулаками отяжелевшие головы, другие что-то запевали нестройно, но сбивались, махали раздосадованно руками, начинали снова... Оживились, увидев нового гостя, задвигали стульями, усадили. Налили самогоночки: выпей за праздник.

Какой?

Зашумели, засмеялись, заосуждали:

Ты что? А ведь вроде как верующая. Сегодня у нас на Кукушкином Болоте престол — Николай Угодник. Храм у нас Никольский. А сегодня Николин день.

А я и в календарь не заглянула, стыд какой. Пришлось пригубить глоток тёплой мутной жидкости.

Больше не могу, меня батюшка ждёт.

А ты его приводи. Только он не пойдёт, он нами брезгует, всё говорит, не так живём, не по-божески. А кто сейчас по-божески? Никто. Всяк норовит урвать своё, а мы, мы веруем, мы праздник вот престольный собрались отметить. Каждый деньги сдавал, у Насти записано, из дома всего нанесли, сама видишь, - толстая старуха в желтой вязаной кофте стала тыкать на раскуроченный стол и заплетающимся языком провозгласила тост:

За нашего Николая, угодничка, чудотворца!

Я вышла на улицу, за мной выбежала Настя: «У меня дома есть аспирин, сейчас вынесу». Вынесла. Мы пошли с ней в сторону батюшкиного домика. Настя торопливо делилась со мной деревенскими секретами:

Вот собрались отметить праздник, я предложила: что по норам-то сидеть, давайте по-человечески, престол всё-таки. Ты думаешь, все деньги сдали? Степаныч, тот на дармовщину привык, его телевизоры избаловали, а бригадира жена сказала: сама не пойду и его не пущу. А то я не знаю, что она мне завидует. А мы с бригадиром, мы с ним друзья, понимаешь? - она опустила голову, потом заговорщически мне подмигнула:

Я тебе только, по секрету, а ты никому, хорошо?

О «дружбе» Насти с бригадиром я слышала ещё в прошлый свой приезд.

Хорошо, — пообещала, — никому.

Батюшка лежал в сильном жару.

Сегодня же престольный праздник, - напомнила я ему, - память Николая Угодника, в деревне престол.

- Что ты, — он испуганно взглянул на меня, — Николин день через две недели, опомнись...

Настя тихо ойкнула:

Как через две недели? А мне сказали...

Перепутала ты, Настя, перепутала. На престольный праздник служба у нас будет торжественная, с помазанием. Приходи.

Что делать, что делать? - заохала Настя. - А мы сегодня, в библиотеке...

Батюшка перекрестился на иконы, слабой рукой взял таблетку, запил водичкой и ничего не сказал.

Настя ушла. Через несколько дней отцу Василию стало полегче, и я уехала в Москву, поручив Насте за ним приглядеть. А через две недели пришла телеграмма: «Отец Василий умер, сообщите родным. Настя».

Это был день памяти святителя Николая чудотворца и угодника Божия. Большой праздник. Престол в деревне Кукушкино Болото.

РУЧЕЙ У ЯНТАРНОЙ СОСНЫ

Теперь это самые лучшие её минуты. Заварить крепкий чай, налить его не торопясь в любимую чашку с лохматой собачкой на боку, сделать несколько глотков и откинуться на спинку стула. Как правило, это бывает после одиннадцати вечера. Последний раз, на ночь, она делает укол мужу, переворачивает его с боку на бок, перестилает ему постель. Ещё прошлым летом он самостоятельно ходил, они вместе ездили по врачам, но боли усиливались, недуг брал своё, муж слабел и незаметно как-то стал лежачим. Уже полгода не встаёт совсем.