Геноцид и массовые репрессии - страница 38

С легкой руки этого грешника колдовство и ведьмовст-во, за которые он так горячо и талантливо заступался в своих проповедях, быстро разрослись и приняли вид настоящей эпидемии, которая распространилась по Франции, а потом проникла и в Германию.

В Гейдельберге в 1446 г. сожгли несколько ведьм; в следующем году ревностный инквизитор, спаливший этих ведьм, к своем несказанному удовлетворению захватил и ту старую ведьму, которая была совратитель-, ницей и учительницей тех ведьм. Однако, все это были лишь первые шаги; преследование ведьм еще не было введено в правильную систему, потому что, например, в том же 1447 г. изловили колдунью, злодейства которой были блистательно изобличены, а между тем, вместо того, чтобы ее сжечь, ее только выслали из пределов области, где она злодействовала.

Во Франции около того же времени шла оживленная травля ведьм в Тулузе. Здесь инквизиторы осудили и сожгли множество ведьм, изловленных в Дофинэ и Гаскони. Когда именно произошли эти процессы и сколько в них попало жертв фанатического недоумения, об этом записи не осталось; но остался другой след от этих процессов, о котором упоминает испанский историограф инквизиции, Алонсо де-Спина. Он посетил Тулузу и видел на стенах местной инквизиции множество картин, написанных по рассказам ведьм, т. е. по показаниям, данным ими на суде. Картины эти изображают сцены шабашей, поклонения дьяволу, представленному в виде козла, и т. п. Есть указания, что в то же самое время, когда неистовствовали тулузские отцы-инквизиторы, их южно-французские и северно-итальянские братья тоже не коснели в праздности; так, в Комо шли многочисленные процессы ведьм. Светские власти старались не отстать от духовенств; бретанский герцог Артур III после своей смерти (1457) удостоился известности, как ревнитель веры, спаливший наибольшее число ведьм и колдунов в Бретани, Франции и Пуато, — своего рода рекорд, как выражаются нынешние спортсмены.

Таким образом можно считать, что во второй половине XV столетия ведьмовство по всей Западной Европе приняло эпидемический характер. Появились целые поколения ведьм, ведьмовские роды и семьи. Так, из одного процесса, веденного в Нормандии в 1455 г. явствует, что в одной из тамошних общин, Торси, обнаружена была семья, давшая в течение 40 лет подряд несколько поколений ведьм и колдунов. Родоначальником этой дьявольской семьи был некто Югенен; он сам, его жена и потомки — все были колдуны и ведьмы. Очень долгое время о подвигах этой семьи местное население не доводило до сведения инквизиции, предпочитая расправляться с ведьмами самосудом. Дело обычно шло таким порядком. Какой-нибудь мужичок высказывает подозрение, что в гибели павшей у него скотины виноват упомянутый Югенен или его жена. Эта баба, жена Югенена, Жанна, встретив жену мужика, у которого пал скот, говорит ей: «Напрасно твой муж на меня клеплет, что я извела вашу скотины; скажи ему, что это ему так не пройдет». И в ту же ночь эта баба вдруг внезапно заболевает так, что возникает опасение за ее жизнь. Тогда ее муж идет к Югенену и объявляет ему и его жене, что если его баба умрет, то он вздует их обоих так, что они свету не взвидят. И на другой день его жена выздоравливает. Понятно, что, владея таким прекрасным средством к обузданию злодейства ведьм, крестьяне не спешили доносить на них инквизиции.

Мы уже не раз упоминали о том, что служило главным толчком для распространения ведьмовства. Его блестящий успех и эпидемические размеры зависели, главным образом, от широкой его популяризации самим духовенством. Инквизиция, истребляя ведьм, тем самым открыто и публично, во всеуслышание, признавала их, т. е. утверждала, что человек, будь на то его добрая воля, может без всякого затруднения войти в сношения с дьяволом и получать от него сверхъестественную мощь, власть, силу и средства творить чудеса. Что же удивительного, что такая перспектива соблазняла множество народа. Иному нищему мужику, бабе, поденщику было и лестно, и в то же время выгодно сделаться, т. е. прослыть колдуном или ведьмою; он становился предметом боязни, его старались задобрить, к его услугам прибегали в болезнях, пропажах, при разделке с недругами, при затруднениях по любовной части, и все это хорошо оплачивалось. А народ обращался к колдунам с величайшей охотою во всяком таком случае, где, по его представлению, пахло чертовщиною, зная, что духовенство в этих случаях далеко не располагает всегда и во всех случаях действительными средствами для борьбы со злом.