Генрих V - страница 48
Но французы образовали настолько плотно сбитую толпу, что были не в состоянии не только воспользоваться оружием, но и поднять его. Задние ряды напирали на передние и теснили их. Те, кто потеряв равновесие, падали наземь, снова подняться на ноги уже не могли. Число упавших росло, образуя бесформенные [150] кучи; одни захлебнулись в грязи, другие же задохнулись под тяжестью навалившихся на них закованных в доспехи тел. (Джон Гардинг, бывший сквайр Хотспера, участовавший в сражении, особо подчеркнул, что «больше людей погибло, будучи раздавленными, чем наши воины могли бы убить».) Как только запас стрел был исчерпан, английские лучники схватили, как пишет автор «Деяний», «мечи, топоры, кувалды, секиры, алебарды и другое оружие», даже заостренные шесты и устремились на врага. Легкоодетые, они, чтобы достать противника, проворно вскакивали на кучи распростертых французских воинов. Когда в движение пришла вторая шеренга французов, воины их стали терять равновесие и падать в еще больших количествах.
Подобная участь миновала англичан только потому, что число их было неимоверно мало. Исключение составил неповоротливый герцог Йоркский, которого сбили с ног и, вдавленный в грязь, он задохнулся. И они могли применять свое оружие в рукопашном бою с максимальным эффектом. Тито Ливио, встречавшийся со многими участниками сражения, говорит, что Генрих бился, «как гривастый лев, выискивающий свою добычу». Среди французов были такие же свирепые бойцы, и господин Тито, герцог Глостерский, «жестоко раненный мечом в зад», упал полумертвый навзничь. Король стоял над ним, отражая атаки нападавших до тех пор, пока его брата не подобрали и не унесли с поля боя.[95]
Герцог Алансонский, принц крови, который возглавлял вторую французскую шеренгу, был среди тех, кто сражался в непосредственной близости от герцога Глостерского. На мгновение он покинул плотную толпу, вскочил на лошадь и поскакал назад, пытаясь [151] остановить растущее число дезертиров. Когда ему это не удалось, он снова вернулся в гущу боя и с горсткой французских воинов атаковал отряд герцога Глостерского. Согласно одному источнику, он сорвал со шлема Генриха украшение в виде стилизованного цветка. Но поверженный на колени, герцог Алансонский сдался королю и снял свой шлем, в это время какой-то разошедшийся английский рыцарь нанес ему удар секирой, убив на месте.
Повсюду вздымались, порой выше человеческого роста, груды поверженных французов. Многие были живы, но под тяжестью своих доспехов не могли подняться. Некоторых, что лежали, как выброшенные на отмель черепахи, англичане приканчивали ударом кинжала под забрало, но большая часть их, возможно, около 3000, были поставлены на ноги и отправлены в тыл для получения впоследствии выкупа.
Внезапно пронесся клич, что третья шеренга французов, та, что была на лошадях, готовится к атаке. С опозданием прибыл герцог Брабантский, младший брат герцога Бургундского, второй принц крови. Не имея поверх доспехов платья, он одолжил плащ у своего герольда и попробовал ввести в действие французский резерв. В конце концов, он бросился в атаку почти в одиночестве, в результате вскоре лишился лошади. Из-за плаща герольда его не узнали и перерезали горло. Возможно, что это событие произошло на более ранней стадии сражения. Наверняка известно, что после того, как начала движение вторая шеренга, двое французских вельмож, графы Марль и Фокемберк, поклялись либо убить Генриха, либо погибнуть и вместе с 600 воинами приготовились провести последнюю отчаянную атаку. [152]
Король и без того чувствовал себя не слишком спокойно, имея в тылу такое огромное количество пленных. Незадолго до начала битвы, местные крестьяне уже предпринимали попытку напасть на его обоз, но были отброшены. Генрих не исключал возможности, что они могли повторить ее опять. Когда появились все основания серьезно опасаться удара со стороны третьей шеренги, а также велика была вероятность, что пленные могли освободиться и присоединиться к своим товарищам, король отдал приказ ликвидировать их. Люди его пришли в ужас, но не жалость лежала в его основе, а боязнь утратить такой громадный выкуп. Но Генрих поклялся повесить каждого, кто откажется повиноваться. Расправиться с пленными он поручил 200 лучникам. По словам автора «Хроники» Тюдоров, они «были заколоты мечами, зарублены бердышами, забиты колотушками» и «выпотрошены самым свирепым и жестоким образом».