Генрих V - страница 49
От оставшегося в живых Жильберта де Ланнуа нам известно, что одна группа пленников заживо была сожжена в хижине, куда их заточили. В живых были оставлены только те, за которых можно было получить изрядные суммы выкупов, а именно: принцы крови, типа герцога Орлеанского. Бойню король остановил только тогда, когда понял, что напрасно швыряет деньги на ветер, поскольку никакой опасности от третьей шеренги не исходит.
Это кровавое избиение пленных 1415 года считается всеми одним из незначительных проступков Генриха V. Почти все его английские биографы и историки стараются сложить с него вину, ссылаясь либо на отсутстие осуждения со стороны современных королю английских хронистов, либо на «традиции того времени». В действительности же, в соответствии с традициями [153] пятнадцатого века, избиение плененных безоружных дворян, которые в соответствии с общепризнанными законами рыцарства вправе были ожидать выкупа за свою жизнь, если они сдались в плен официально, считалось страшным преступлением. Деяние это было тем более преступным, поскольку было совершено человеком, постоянно твердившим о том, что он был «настоящим рыцарем». Хронист Варен с ужасом замечает, что совершено это было «хладнокровно» («de froit sang»).
Атака Марля и Фокемберка была без особого труда отбита, поскольку теперь англичане не только имели численное превосходство, но и надежное укрытие в виде груд поверженных французов. Марль и Фокемберк были убиты. Остатки третьей шеренги дрогнули и, потеряв самообладание, покинули поле боя. За четыре часа английский король и его крошечная армия уничтожили противника, силы которого во много раз превосходили их. Потеряв, в лучшем случае, 500 воинов, они лишили жизни свыше 10000 солдат противника, если в это количество включить число перебитых пленных. Кроме Йорка, из английских вельмож погиб только еще один пэр, молодой граф Суффолк (отец которого умер от лихорадки в Гарфлере), а также горстка рыцарей, среди которых был стойкий валлийский ветеран Дэви Гам и два его зятя, Уолтер Ллойд и Роджер Воган. Французы потеряли герцогов Аласонского, Бара и Брабантского, графа Невера (еще одного брата герцога Бургундского) , восемь других графов, девяносто два барона, 1500 рыцарей и бессчетное число дворян. Среди пленников, переживших кровавую бойню, были герцоги Бурбонский и Орлеанский, графы О, Ришмон и Вандом, а также 1500 дворян. Весь следующий день [154] был потрачен на поиски незамеченных ранее живых, которых можно было взять в плен, а также на добивание смертельно раненых, искалеченных и тех, за кого получить выкуп не представлялось возможным. Тела погибших англичан перенесли в большой амбар в Мезонселле, где их уложили рядами вперемежку с хворостом и подожгли. Погребальный костер горел всю ночь. В тот вечер наиболее из достойных пленников Генриха прислуживали ему за ужином, преклонив колени. Этим испытанием в бою Бог выразил свою волю. Теперь Генрих знал, что он был истинным королем Англии и Франции тоже. Свою победу по имени ближайшего замка он назвал «Азенкурской».
Снова начался дождь. На следующее утро, уставшая еще больше, чем раньше, английская армия под проливным дождем возобновила свой марш на Кале. Войска были обременены тяжестью дорогих доспехов, которые сняли с убитых и пленников. Когда 29 октября армия достигла Кале, оказанный им прием оставил желать гораздо большего. Многим солдатам не разрешили войти, а те, кто был допущен в город, вынуждены были продавать свои доспехи, а также пленных, чтобы оплатить грабительские цены, которые с них запросили за провиант.
Король расположился в своем Гинейском замке за пределами Кале, там же он поместил своих наиболее ценных пленников. По вполне понятным причинам, он пребывал в прекрасном расположении духа, когда сказал герцогу Орлеанскому, что не стоит удивляться его победе, «ибо никогда еще во Франции беспорядок, распутство и порок не были так распространены, что и описать ужасно». Много лет пройдет, прежде чем некоторые из этих пленников вернутся домой; маршал [155] Бусико умрет в заточении в Метли в Йоркшире в 1421 году, герцог Орлеанский будет выпущен из своей темницы в Тауэре только в 1440 году. Все же им повезло гораздо больше, чем многим их несчастным товарищам, которых, когда выяснилось, что они не в состоянии заплатить выкуп за свою свободу, в качестве слуг продавали в Англии купцы из Кале, которые, в свою очередь, выкупили их у солдат.