Героиновые дневники. Год из жизни павшей рок-звезды - страница 9

Я проделал всю работу с Винсом по вокалу, и это трудно, будучи самому неорганизованным, пытаться организовать вокал. Я всегда это делаю, с тех пор как пишу лирику, но Верман мог бы наконец помочь. Винс все время хочет побыстрее пробежать вокал, и это меня бесит. Я знаю, я тоже его вывожу из себя, но он бы так и работал тяп–ляп, если бы я за ним не следил так пристально. Я уверен, он меня ненавидит…впрочем это взаимно…

ВИНС НИЛ: Когда Никки приходил в студию обдолбанным, это было понятно по его молчаливости. Никки любит поговорить. Если он не говорит, это значит, что он торчит, и знаете, что я вам скажу? Он мне таким нравится! Я был счастлив, когда он бывал тихим во время работы над Girls.

Мне никогда не было интересно сидеть в студии и смотреть, как Никки играет на басу, или как Мик играет на гитаре, а Никки всегда любил присутствовать на записи моего вокала. Он всегда высказывал свое мнение, критиковал меня, и я всегда говорил ему: Чувак, заткнись, на хер! Я слушал продюсера, а не Никки Сиккса. Мы даже несколько раз подрались из–за этого. Большую часть времени Никки провел ширяясь в туалете, во время записи Girls,что меня очень радовало- это было лучшее время для записи вокала.

4 февраля 1987

22.00

Есть несколько хороших песен для этого альбома. Я правда горжусь Wild Side, но в другое время я просто повторяю старые риффы Аэросмит или свои. Я знаю, надо поработать, но я не могу себя заставить.

Я никогда не думал, что смогу сказать такое.

ДУГ ТАЙЛЕР: В нормальном состоянии Никки отличные песни пишет, но он просто не мог написать ничего стоящего для Girls. Хотите знать правду? Эту запись сделал Том Верман. Мы даже включили в альбом фрагмент живого выступления с Jailhouse Rock. Одну песню Никки написал в таком ключе, что Винс просто не мог ее спеть. Некоторая лирика была абсолютно дерьмовая. И в один прекрасный день он дошел…он написал песню Hollywood Nights…ну, это был уже совсем кошмар.

6 февраля 1987

03.15

Льет дождь. Я снова один, сижу здесь при свече…ручка в руке, пытаюсь отвлечься от мыслей о героине. Я не могу остановиться. Я так подсел, и не могу слезть…Я не думаю, что смогу обходиться без наркотиков. Я думаю, что это моя цель жизни. Я стану человеком, у которого было все, но он все потерял, потому что не смог остановиться — или просто еще одной мертвой рок–звездой.

Дождь отбивает отличный ритм по крыше. Он гипнотизирует. Все это напомнило мне, как я ребенком, лежа в постели, слушая дождь, думал, где моя мама, и придет ли она вообще домой. Я до сих пор чувствую ту тоску, это жалит…

Все думают, что я несгибаемый как гвоздь. Если бы они только знали.

ДОК МАКГИ: Никки Сиккс был настоящим злодеем в 1987 году. Он мог быть милым, добрым и интеллигентным, но у него была темная сторона личности. Я думаю, это происходит из детства. Как жила его семья до переезда в Лос- Анджелес, и много других нехороших вещей, которые произошли с ним в детстве. Можно сказать, что у него было просто разрушено начало жизни…есть некоторые вещи, о которых я просто не в праве вам сказать.

7 февраля 1987

04.40

Я не чувствую своей души. Эта тьма мой единственный друг. Мое новое пристрастие- выпить тонну воды, перед тем, как вмазать кокса, и потом выблевать ее в джакузи. От этого у меня происходит взрыв мозга и улет в стратосферу. Почему? А почему нет? Я в этом доме танцую со смертью…

8 февраля 1987

02.00

Боб Тиммонс пришел сегодня на репетицию. Я понятия не имею, кто его прислал. Он прямо спросил меня употребляю ли я. Конечно, я отрицал, сказав, что просто выпиваю и нюхаю кокаин, но в любой момент могу остановиться, если захочу.

Не знаю, поверил ли он мне, было не похоже. Но я не дам ему упечь меня опять в больницу, я его лучше убью…или себя…

НИККИ: Боб Тиммонс и Док МакГи положили нас с Николь в реабилитационный центр летом 1986‑го. Я это все ненавидел, и это была просто беда. Консультанты говорили о Боге, а я тогда разделял точку зрения своего деда по этому вопросу: Зачем нужен Бог, если у тебя есть грузовичок Шевроле и дробовик 12‑го калибра?

Прошло 3 дня. Одна сиделка заговорила со мной о Боге, и так достала меня, что я встал и заорал: Ебать твоего бога и тебя вместе с ним! Она велела мне сесть обратно, но я дал ей пощечину, выпрыгнул в окно пошел домой — до меня там было всего несколько кварталов. Боб ехал за мной на машине до тех пор, пока мы не договорились, что он не положит меня обратно. Он подвез меня до дома, и я показал ему свою ритуальную комнату–чулан в спальне. Там было все в грязных следах от ложек, и мы с Бобом провели несколько часов, отмывая эту комнату. Мы прошли по ней, находя пакетики с кокаином, таблетки, бухло, шприцы, и все это выкинули. Единственное, что там осталось, было мое оружие. Я пообещал Бобу, что справлюсь сам, без больницы.