Гэсэр - страница 32
Крепко сердце Нюсаты забилось,
Докрасна оно раскалилось,
Излучая сияющий свет.
Он сказал царевне в ответ:
«Разве я тебя опозорю?
Твоему помогу я горю,
Если стану тебе родным,
Если головы соединим,
Две судьбы сольем воедино».
Дочь Баяна, дочь властелина,
Простодушна была и невинна,—
Согласилась царевна с ним:
«Как созреем для этого дела —
Для единой судьбы-удела,—
Наши головы соединим».
Речь заводит Нюсата снова:
«Коль сказала ты верное слово,
Коль дала обещанье святое,
То вручи мне кольцо золотое,
Что на правой ты носишь руке,
Что на пальце твоем безымянном».
От родных и друзей вдалеке,
На дороге, повитой туманом,
Растерялась Тумэн-Жаргалан,
И кольцо она с пальца сняла
И Сопливцу кольцо отдала.
«За тобою примчусь: жди меня
У себя через два-три дня»,—
Так Нюсата сказал озорной,
Провожая царевну домой.
Произнес он эти слова,
И при помощи колдовства
Превратился он в муху черную.
Как царевна поводья взяла
И пустилась дорогой торною,
Сел он к ней на луку седла.
Разгадал ее думы Нюсата:
Дочь могучего хана сочла,
Что она грешна, виновата
В том, что верное слово дала,
Отдала золотое кольцо.
Было скорбным ее лицо:
«На него противно смотреть.
Стать Сопливцу женою — горе.
Лучше мне сейчас умереть,
И с утеса я брошусь в море».
На скалу взобралась крутую,
Чтоб низринуться в бездну морскую,
Вдруг Нюсата схватил гнедого
За его шелковистый хвост
И сказал душевное слово:
«Не иди ты путем обмана.
Не пристало дочери хана
Обещанье свое нарушать!» —
И коня повернул он вспять.
Испугалась дочь властелина:
«Здесь, где моря шумит пучина,
Захотелось мне умереть,
Но дала я верное слово
И его не нарушу впредь».
И к пределам края родного
Погнала царевна гнедого,
А Нюсата вернулся домой.
Кончен горный путь и степной,
И предстала она перед ханом,
Пред отцом Турушхэй-Баяном,
О нежданной поведала встрече.
Хан Баян, услыхав эти речи,
Приласкал, успокоил ее,
Пожелал ей счастья и мира,
Приказал, чтоб для праздника-пира
Приготовили яства-питье.
Прибытие женихов
До Зутана дошел в некий час
Турушхэй-Баяна указ.
Порешил криводушный хан,
Что пора добыть ему счастье,
В состязанье принять участье,
В жены взять Тумэн-Жаргалан.
Он велел коня черной масти
Снарядить в поход поскорей —
Пусть к царевне свой бег направит,
И решил Зутан, что возглавит
Триста воинов-богатырей.
Стал просить Нюсата-Нюргай:
«В этот северо-западный край
Вместе с вами, дядя, поеду,
Может быть, я добуду победу».
Рассердился Хара-Зутан,
И не внял он просьбе-желанью,
А прогнал племянника с бранью.
Возвратился Нюсата домой.
Там, на тоненьких ножках, худой,
Серой масти плелся лончак,
Замедлял ослабелый шаг.
Вот и лошадь для Соплячка!
Серомастного лончака
Он седлает седлом дрянным
С потником, но волосяным.
Был из шкурок мышиных — подхвостник,
Был из сусличьих шкурок — подгрудник,
А подпруга, хотя и крепка,
Да из шкурок была колонка,
А из шкурки бурундука
Он к седлу приделал подкладку.
Он сказал: «Снарядил скакуна,—
Хоть на праздник помчится, хоть в схватку,
Но и мне одежда нужна,
Снаряжусь и я для порядку».
Позаботился он об одёже,—
Он мышиные шкурки надел.
Застегнул накидку-дэгэл
Из обрезков-лоскутьев кожи.
Малахай, на колоду похожий,
Он на голову натянул.
Он из ивового куста
Лук и стрелы сработал спроста.
Был в глазу его правом гной —
В бабку конскую величиной.
Был в глазу его левом гнойник
Как пчелы разбухшей двойник.
Он, прищурясь, оглядывал разом
Запад неба своим правым глазом,
А прищурив левое око,
Он высматривал небо востока.
В путь, который ему был неведом,
На трепещущем лончаке
Он за дядей отправился следом,
А Зутан скакал вдалеке.
Край родной — за его спиной,
В горный край он вступает чужой,
А не видно Хара-Зутана.
Вдруг примчались три великана:
Глянешь спереди — горные кряжи,
Если сзади посмотришь на них,
То не сыщешь сравнения даже!
Лица алые — цвета заката,
Каждый зуб во рту — как лопата.
Имена этих трех силачей;
Нагадай-Мэргэн-дэгэй,
Солнца светлого сын молодой,
И Сэсэн-Мэргэн-дэгэй,
Тот, который рожден звездой,
И Сайхан-Мэргэн-дэгэй —
Крепкостанный отпрыск луны.
Трех светил удальцы-сыны
Громко крикнули, вопрошая:
«Эй ты, черная тварь земная,
Средь безлюдных гор и равнин
Далеко ли ты едешь один?»
«Еду в край Турушхэй-Баяна,
Чтоб жениться на дочери хана,