Гибель профессии - страница 18
Лидия попятилась, поскользнулась на сырой глинистой земле, с коротким криком сорвалась с обрыва и исчезла в темноте. Все это произошло в одно короткое мгновение. Колосов произнес хрипло и едва слышно: «На помощь!» (ему, наверное, казалось, что он крикнул громовым голосом) — и заскользил по крутой тропинке вниз.
Женя лучше всех знал, что по этой тропинке, да еще ночью, спуститься к берегу почти невозможно. Он заметался, громко плача и крича. Вдруг он вспомнил, что в десятке метров отсюда есть сносный спуск и ринулся к нему.
На берегу он увидел отца. Тот незнакомым голосом требовал от кого-то, чтобы спустили на воду моторку. Мачеха, очевидно, погибла или погибала в этот момент. Женя знал, что она не умеет плавать. Ужаснувшись, мальчик бросился бежать прочь.
Вечером, разбитый и подавленный, Колосов явился в отделение милиции и сознался в убийстве жены. Он рассказал, что, застав свою жену с чужим мужчиной, повел ее к пустынному берегу и здесь потребовал объяснений. Она, по обычаю своему, молчала; он вышел из себя и ударил ее. Она, поскользнувшись, упала в воду.
В милиции уже знали о происшествии, случившемся на реке.
Хотя поиски тела и не дали результатов, Колосов был предан суду по обвинению в убийстве. В ходе следствия не раз возникал вопрос: а куда же делся Женя? Его не оказалось дома, он не явился в школу ни на следующий день, ни позже. Его разыскивали и учителя, и соученики, и милиция. Однако он исчез, и это очень угнетало Колосова. Он твердо решил при всех условиях принять вину на себя, хотя бы потому, что и в самом деле считал себя виновным и, прежде всего, в женитьбе на Лидии. Его первая жена — мать Жени — умерла совсем молодой. Колосов остался с двухлетним сыном, и в сущности был для него и отцом и матерью. Зачем же он омрачил мальчику жизнь, женившись на этой красивой бездушной девушке?! Вот теперь он расплачивается страшной ценой, потеряв и жену, и сына…
Собственная участь не волновала Колосова. Полученное им в тюрьме сообщение о том, что дело будет слушаться послезавтра, его не заинтересовало. «Нет ли сведений о моем сыне? Нет?»
В тюрьму к нему пришел защитник. Колосов отвечал односложно. «Откровенной беседы», на которую рассчитывал адвокат, не получилось…
Настал день суда.
Зал заводского клуба, где происходил судебный процесс, был переполнен. Многие не отрывали глаз от подсудимого, сидевшего вполоборота к залу. Он слушал обвинительное заключение рассеянно и равнодушно. И только один раз, когда нарсудья упомянул о бегстве его сына, он нахмурился и крепко сжал губы.
— Мальчика своего жалеет, а убитую и не вспоминает, — с возмущением шепнула своей соседке молодая женщина, сидевшая в первом ряду.
— Вам понятно, в чем вас обвиняют? — спросил Колосова нарсудья, закончив чтение.
— Понятно, — коротко ответил Колосов.
— Признаете вы себя виновным?
— Признаю.
«Ну, собственного признания еще мало! — иронически подумал судья. — Это только Вышинский считал, что собственное признание это все».
Ситников, рослый и чуть сутулый человек, в черном костюме, держался уверенно.
— Живу я в поселке. Четвертого сентября, часов в одиннадцать вечера, я вышел на берег воздухом подышать. Слышу — крики, одним словом, суматоха. Мужчину в воде ловят. По своей ли воле или как — не знаю. Только когда его ребята в спасательной лодке на берег доставили, смотрю: он в полном костюме. Вот этот гражданин будет.
Свидетель кивнул головой в сторону подсудимого.
— Привели его в чувство, а он вскочил и как кинется к воде. Мы его еле оттащили…
— Нехорошо так говорить об умершей, — начала свои показания соседка убитой молодая женщина Дворникова, — но разве это была жена? Хоть раз она накормила его (свидетельница показала на подсудимого) обедом или завтраком? Сунет ему рубль — и это на целый день. Питайся в заводской столовке! А ведь все деньги он приносил ей, деньги немалые! В квартире — грязь, беспорядок, а она больше лежит на кровати или на диване и мечтает. И молчит! Он к ней и так и этак. Нет! Молчит! Не удостаивает!
— И с вами она была так молчалива? — спросила народная заседательница.