Гибель Светлейшего - страница 29
Увидев Олега, Феня кинулась к нему:
— Ой, ради бога, подсобите гроб до станции донести. Тут совсем рядышком, всего два шага. Через канаву как-нибудь перетащим, а там сразу насыпь. Очень прошу вас! Такое горе!.. Отмучился мой коммунар… Царство ему небесное!
Феня перекрестилась, всхлипнула и, боясь, как бы Олег не сбежал, повела его в свою квартиру.
Гроб с покойником стоял на столе. Иван Семенович лежал с закрытыми глазами, строгий и спокойный. Бойкая старушка в черном платье чуть слышно читала нараспев нужные для усопшего молитвы. Феня была верующей, но, опасаясь доноса Капустиных, не решилась позвать священника. Осиротевший Яшка смотрел на заостренный нос отца и плакал горькими слезами.
Феня то появлялась в комнате, то исчезала. Пришел Макарыч и привел четырех человек, до революции работавших на литейном заводе Вегмана вместе с Иваном Семеновичем. Один из литейщиков недавно переболел тифом и плохо держался на ногах. Остальные трое тоже были слабы от голода.
С их приходом бойкая старушка, читавшая молитву, исчезла из комнаты. Макарыч положил на стол возле гроба гвозди и молоток.
— Прощай, Иван Семенович, — сказал он, глядя на восковое лицо покойника влажными глазами. — Ты был честным коммунистом. Вечная тебе память.
Федя вдруг завопила истошным голосом и кинулась к гробу. Но бойкая старушка, невесть откуда появившаяся, ловко перехватила ее и усадила на стул. Яшка тоже громко заплакал. Макарыч кивнул Олегу на гробовую крышку, и они вместе подняли ее и накрыли Ивана Семеновича.
Гроб оказался тяжелым. Спускать его по лестнице с шестого этажа было неудобно и мучительно трудно. А еще мучительней было поднимать на железнодорожную насыпь. Литейщики смотрели друг на друга тоскливыми глазами, каждому было стыдно за свою слабость. А тот, что переболел сыпным тифом, совсем не мог подняться, он остался внизу возле канавы.
Успенский поезд должен был прибыть на станцию Ланскую в двенадцать часов с минутами, но опоздал почти на час. В составе было три обычных теплушки для пассажиров и одиннадцать белых товарных вагонов — для покойников — с нарисованными на дверях черными крестами.
Пока гроб с телом Ивана Семеновича поудобнее ставили в вагоне среди других гробов, Олег незаметно ушел с перрона. Он решил не ехать на кладбище. Тем же путем, через Черную речку, он зашагал на Петроградскую сторону к Потемкину.
Смерть чахоточного инвалида обеспокоила Олега. Он шел и словно видел перед собой Ивана Семеновича, слушавшего с восторгом звонкий голос сына:
Сейчас эти строчки неотвязно преследовали гимназиста, он не мог их заглушить и отвлечься от воспоминаний.
Не доходя Строганова моста, на набережной Черной речки, Олег увидел кучку женщин, стремительно бежавших ему навстречу. Впереди них мчался парень в кепке с искаженным от ужаса белым лицом. Преследовательницы дружно и неистово орали:
— Держи! Дер-жи-и-и!
Парень, увидав Олега, испугался и круто свернул в открытый двор. Но горькая судьба помешала ему уйти. Запнувшись о камень, он растянулся на земле. Тут и настигли его женщины. Но бесстрашный балтийский матрос, словно выросший из земли, выстрелил из револьвера в воздух и закричал, покрывая шум властным голосом:
— Отставить! Гражданки Северной Коммуны! Соблюдать революционный порядок!
И тогда разъяренные женщины наперебой закричали:
— Ребенка ограбил!
— Хлеб отнял!
— Девчонка шла, а он вырвал пайку — и бежать…
— Убить бандюгу на месте!
— Убить!
Матрос снова выстрелил в воздух и заорал, стараясь перекричать женщин.
— Есть свидетели? Где девчонка?
— Да где-то тут! Нюркой ее зовут. У ней бабка слепая.
Пострадавшую девочку не нашли, но свидетелей набралось с избытком. Балтийский матрос наставил наган на парня, лежавшего на земле, и торжественно произнес, блеснув глазами:
— Именем революции!
Толпа женщин поспешно отхлынула. Стало очень тихо. Прогремел выстрел.
Олег торопливо зашагал в сторону Строганова моста.
Он перестал теперь думать о Иване Семеновиче. В ушах его звенел торжественный голос матроса: «Именем революции!» Он понял: если бы матрос не произнес этих загадочных слов, то убить парня он не посмел бы. Однако разгадать таинственную силу этих двух слов, их сокровенный смысл Олег не мог.