Гламурная жизнь - страница 44

Лилли знала, что Паскаль появится на этой вечеринке. Она внутренне подготовилась, а так как во время последних случайных встреч все время выглядела несчастной, то сегодня намеревалась взять реванш.

На ней не было противной гавайки или тем боле пляжного полотенца. Витта намеренно забыла предупредить нас об этой смешной теме, что нас вовсе не расстроило, потому что остальные гости выглядели как участники низкопробной пирушки одичавшего американского колледжа. В любой момент можно было ожидать пьяных игрищ или полонеза. У нас же были не только стиль и класс, но также симпатичные и знаменитые спутники, на которых все оборачивались.

Макс обратил наше внимание на увеличенную свадебную фотографию в серебряной рамке с траурной каймой: Витта со своим покойником. Перед фотографией горела свеча.

Более резкий диссонанс между безвкусно разодето Виттой и ее иконостасом трудно было представить.

Дело не в том, что вдова не имеет права веселиться и должна постоянно лить слезы. Выбивались из стиля Виттины побрякушки, хотя обычно она изображала Елену Благочестивую и возмущалась разнузданностью других одиноких женщин.

— Физиономия ее покойного мужа кажется мне знакомой, откуда я его знаю? — задумался Макс.

— По-моему, он был адвокатом. — Я попыталась навести его на мысль.

— Нет, это здесь ни при чем, не понимаю, что у меня может быть с ним общего, но откуда-то я его знаю. Когда он умер? Я наверняка вспомню, где-то ведь я его видел.

Катарина потянула нас в салон, где якобы разыгрывались невероятные сцены. У нее блестели глаза, она со словами «et voila» (Ну вот (фр.)) подтолкнула нас к двери, и перед нами открылась картина, которая по степени абсурдности могла перещеголять «Колесо чудес».

Витта и ее веселые гости танцевали лимбо (Лимбо — ямайский танец, где участники по очереди протискиваются под планкой, опускающейся все ниже).

С ямайскими комбо.

Явно поднабравшиеся гости с соответствующими движениями пропихивались под этими палками, некоторые «дамы» взяли пример с Витты и тоже разоблачились.

К сожалению, по эстетическим соображениям не все могли себе такое позволить, этим хотелось крикнуть: «Детка, накинь что-нибудь, а то простудишься!»

Витта могла демонстрировать грудь, и это она прекрасно знала, остроумная вдовушка.

Заметив нас, она тут же попыталась вовлечь нас в свою забаву, но мне удалось отбрыкаться.

Леандеру не так повезло, впрочем, статус деятеля шоу-бизнеса обязывал его быть как можно ближе к народу. Ведь его поклонников можно встретить даже на пляже, зачем же портить людям удовольствие.

Так что под ритмы ямайской смеси «МиллиВанилли» он с трудом просочился под палкой, и, к сожалению, вынуждена признать, что, вопреки всем ожиданиям, выглядело это чрезвычайно сексуально.

Народ завизжал.

Леандер вернулся, ухмыляясь, и сказал:

— От этих ритмов ноги начинают двигаться сами.

Он притянул меня к себе, и мы поцеловались в устроенном Виттой тропическом раю.

Ласки вызывают жажду, так что я направилась к бару.

Проходя мимо открытой террасы, увидела сидевшего в стороне Макса и присоединилась к нему. Он удивился:

— Что ты тут делаешь? Я думал, тебе весело.

— Я шла к бару. А ты что тут делаешь?

— Дышу свежим воздухом. Лимбо не моя стихия.

Неужели и Макса что-то может покоробить, удивилась я и сказала:

— Я прекрасно понимаю, что ты имеешь в виду. Просто у людей разные пороги чувствительности.

— Точно. — Он засмеялся. — Ничего не имею против хорошего стриптиза, но вот это все просто какое-то жалкое зрелище.

Ну если уж Макс Вангунтен так считает…

Вооруженная напитками, я потрусила назад.

Стоило мне исчезнуть на несколько минут, как Витта тут же взяла Леандера в оборот, она активно жестикулировала, выставляя обнаженные груди.

Ее выкрутасы, казалось, не производили на Леандера никакого впечатления, он наверняка видел и кое-что покруче.

Он оттащил меня в сторону:

— Радость моя, а мы не могли бы сбежать отсюда? Боюсь, что вот-вот начнется игра в бутылочку. Завтра длинный день, и мне хочется, чтобы моя прекрасная авторша как следует выспалась.

Я не нуждалась в уговорах. Больше всего мне хотелось остаться с ним наедине, особенно ночью.