Глаза химеры - страница 46

— Она… Это нечестно! — завизжал он.

— Все в пределах закона, — парировал смотритель.

Аврора показала обидчику средний палец. Микка встал напротив негра, и публика одобрительно загудела: такие крупные парни сходились в поединке довольно редко. Народу прибавилось.

Черный человек пошел в атаку без предупреждения. Но Микку было сложно застать врасплох: он ловко ушел в сторону. Сталь кинжала кромсала воздух, пытаясь добраться до плоти, и всякий раз тщетно. Негр зарычал и попёр на Микку, словно бык на красную тряпку. Повар перехватил его руку и двинул другой прямо в живот. Негр боднул противника по лицу и Микка, потеряв равновесие, упал. Негр замахнулся и готов был обрушить вниз жало лезвия, но Микка ударил его по ногам и тот пошатнулся. Лютер смотрел на все это с замершим сердцем. Их судьба зависела сейчас от силы и ловкости здоровяка Микки. Где-то над ухом причитал Норн, здесь же стояла Аврора; прикрыв ладошкой рот, она стеклянными глазами наблюдала за происходящим.

Схватка становилась все более ожесточенной. Что происходило потом, Лютер помнил смутно. Кажется, кто-то промахнулся. Рано или поздно это должно было случиться. Но все это вдруг стало неважно, потому что толпа набухла, вспучилась и прорвалась в круг, словно река, сломавшая плотину. Какое-то внутреннее давление заставляло людей вначале топтаться, затем шагать и напоследок бежать вприпрыжку, опасаясь быть погребенными под новыми и новыми рядами напирающих сзади людей. За сотнями голов у перекрестка слышались крики, шум, внезапно прогремел взрыв, и сигнальная ракета взлетела ввысь. Толпа будто ждала специального сигнала к забегу: прежде трусившие рысцой, горожане рванулись со всех ног. Коротышку, негра и смотрителя быстро подхватило потоком, завертело и погребло под собой. Микка, усердно работая локтями, смог вырваться, и теперь тяжело топал вместе с Лютером и компанией, которые мчались прочь от опасного места во главе колонны.

Поток нес их по проспекту; люди отступали к стенам, запрыгивали на машины. Многие спотыкались, падали, но толпа безжалостно сминала их. Один мужчина сломал руку и кричал от боли, но никто не обращал на него внимание. Несколько человек пробежало по спине другой полной женщины, распластавшейся на асфальте. Пакеты и сумки падали на дорогу, их содержимое вываливалось, разбивалось или сминалось в лепешку под чьей-то ногой. Бегущие толкались, рвали одежду, пытаясь обогнать общую массу. Смотрители на обочине бесстрастно наблюдали за происходящим.

Постепенно бег замедлился, толпа распалась на группы, которые сворачивали в боковые улицы или прятались в зданиях. Там, откуда они убежали, вился дым и выла сигнализация. Лютер увлек спутников за собой. Проспект выворачивал на запад и вливался в радиальную магистраль, что пронизывала один из углов Пентаклума. Чтобы попасть к коллекторам, нужно было пройти вдоль трассы к центру. Там, у подножия Башни сходились все пять магистралей. Жилище хирурга располагалось где-то поблизости, в десятиэтажных общежитиях. К нему и отправились. Удаление следящих устройств заняло считанные минуты — хирург действовал очень ловко.

Они стояли у порога, потирая забинтованные раны.

— Выходит, ты знаешь дорогу к коллекторам? — спросил Норн.

— Да, — Лютер окинул захламленную квартирку взглядом. — У тебя, случаем, нет оружия?

Норн покопался в закромах и добыл два наполовину заряженных шокера.

Осторожно, перебегая от угла к углу словно крысы, они вернулись к гудящей магистрали. Четверка компаньонов окунулась в уличный поток, который тут же подхватил и унес с собой. Тысячи людей и сотни машин двигались по магистрали одновременно, и над ними нависали небоскребы, искрящиеся от внутренних огней на полотне вечернего неба. Мегаполис раскрывался перед ними дивным тропическим цветком — такой же умопомрачительно прекрасный, яркий и насыщенный. И такой же хищный. Привычно знакомые сцены из городской жизни вновь встали перед глазами. Теперь, в новом качестве Лютер решил посмотреть на них под другим углом. Он поискал наугад.

На краю тротуара стояла будка разрядки. Их компания проходила мимо как раз в тот момент, когда служащий принимал посетителя — раскрасневшийся клиент кричал что-то в упоении. Когда расстояние сократилось, можно было услышать его гневные вопли: