Глобальные трансформации современности - страница 13

Несомненный интерес, наряду с опытом Китая, вызывает, но уже с противоположных позиций, опыт реагирования на глобальные вызовы стран ислама.

Мир ислама, как известно, это мир древних рыночных традиций. Поэтому, казалось бы, на вызовы Запада, в том числе и западного глобализма, эти страны должны бы дать достойный отклик. Тем более, что цивилизационный ренессанс в странах ислама отличается повышенным буйством сил и активнейшим воссозданием традиций. Однако, как известно, целые многострановые массивы, приверженные ценностям ислама, потерпели при соприкосновении или же столкновении с Западом на экономическом поприще всемирно–историческое поражение20.

Истоки этого, казалось бы, парадокса заключены в специфике ислама как религиозного учения, а именно — в том, что религия для мусульман — это не только верование, но и образ жизни; и не только своеволие, но и дисциплина. Более того, о странах ислама нельзя сказать, что их отличает от Запада правовой нигилизм. Для них предписания ислама (а они — всеохватывающи) как раз и есть своеобразный аналог западной приверженности верховенству права. Так вот, этот образ жизни, а также поведенческий стереотип, опирающийся на духовно–нравственные ценности ислама, как раз и накладывает на процесс рыночной экспансии довольно жесткие ограничения. Получается, что именно в мире ислама сполна реализуется упомянутая ранее позиция Дж. Сороса, согласно которой рыночной должна быть экономика, но не общество.

И дело даже не в запретах, накладываемых, к примеру, на ростовщичество, и не в традициях помощи богатых бедным, а в духовных (а не коммерческих) жизненных приоритетах, проявляющихся, среди прочего, в критериях оценки личности, согласно которым духовно–религиозная сторона жизни важнее коммерческого успеха. Богатство, конечно, ценится, но смысл существования (в отличие от Запада) к нему не сводится. И просветленный странник (для нас — бомж), и образованный человек, и моджахед, готовый отдать жизнь за веру, здесь в большем почете, чем богач, лишенный духовных ориентиров.

Особенность стран ислама состоит и в том, что в случаях плотного соприкосновения с вестернизацией и, тем более, с глобальной экспансией, происходит ускоренная эрозия мусульманских ценностей, что вызывает ответную реакцию в виде самоизоляции и отторжения всего прозападного. Способность, как в Китае, избирательно адаптировать и поглощать все ценное, идущее от Запада, здесь крайне ослаблена, а недоверие к чужому гипертрофировано. Мы знаем, что крайней формой протеста против западной (и всякой иной) экспансии в странах ислама является терроризм, который напрасно изображается сторонниками Запада только лишь как преступление, идущее от отщепенцев. Это движение находит отклик и получает массовую поддержку в странах ислама в народной гуще.

Западу (в первую очередь) важно осознать, что мусульманскому Востоку нельзя, не нарываясь на катастрофические (как в Афганистане) последствия, навязывать те формы жизни, которые основаны на западных ценностях. Реакцией на подобное мессианство, т. е. на подгонку всех под американские лекала, может быть лишь крайнее ужесточение сопротивления, и приход на место умеренных режимов фанатиков–фундаменталистов. Ибо режимы в ответ на глобальные риски ужесточаются и замыкаются.

Приверженность мусульман принципам справедливости и солидарности, заботе о ближних и дальних сородичах, соблюдению строгих (собственных) норм нравственности и пр. способствует тому выживанию, которое максимально адаптировано к бедности. В том числе к той самой бедности, которая сама во многом — производное от правил и обычаев ислама. В отличие от западного человека, предпочитающего свободу и пусть рискованный, но собственный успех, мусульманин предпочтет устойчивость, строгий порядок и предсказуемость судьбы. Бедняк здесь знает, что всегда будет накормлен. Человек, раздавленный житейскими обстоятельствами, будет утешен и обогрет общинным теплом. Женщина предпочтет свободе слова и «равным правам» устойчивый быт за спиной мужа даже в ситуации, когда она уже не первая. Дети, в чем легко убедиться в среде татар в Крыму, не будут даже в трудную для судеб народа годину беспризорниками ютиться в подвалах и рыть норы в мусорниках.