Глубинная ловушка - страница 13

– Знать, британцы на подходе к Норвежскому морю, – прихлебывая чай, говорит Устюжанин, – коль мы в ночь срываемся в море.

Молчу. Какая нам, к черту, разница? Да и ночи здесь в июле – одно название. По распорядку должна быть темень, а на деле светло-серые сумерки. Ничего не поделаешь – полярный день: солнце подобно мячику скачет по горизонту и не может толком за него закатиться.

Север. Мать его ртутным столбом…

Следуя полным ходом, к десяти часам следующего дня «Стойкий» преодолел триста семьдесят морских миль и прибыл в район встречи с британцами. Район находится в пятидесяти километрах к северу-востоку от знаменитого Нордкапа – высокого скалистого мыса на острове Магерё, считающегося самой северной точкой континентальной Европы.

Небольшое судно «Odyssey», принадлежащее британской компании «Marine Exploration», встречает нас тремя протяжными гудками. «Одиссей» похож на российские водолазные морские суда серии «ВМ», однако превосходит их водоизмещением, степенью специальной оснастки и размерами бортового крана. Мы отвечаем тем же приветствием и, отдав якоря, встаем неподалеку. Работаем в режиме радиомолчания, дабы не привлекать раньше времени норвежских пограничников и службы радиоперехвата.

Первым делом боцманская команда сторожевика спускает на воду катер. В его нутро усаживаются «пиджаки», к штурвалу встает мичман, и катер шустрит по волнам в сторону «Одиссея». Переговоры длятся всего десять минут, после чего британцы готовят оборудование и водолазов к погружению.

Готовимся и мы…

Москва

– Анна Аркадьевна, вы обратили внимание на пассажиров соседнего самолета? – интересуется Саша. В голосе звучат нотки восхищения.

– Да, обратила. Крупные личности.

– Интересно, куда они собираются лететь?

– А тебе какая разница?

– Ну, так… для общего развития. Хотелось бы знать, где обитают такие накачанные ребятки.

– Где-где… Там же, где их хозяева.

– В каком смысле? Какие хозяева?

– Обычные. Олигархи, миллиардеры, мультимиллионеры и прочая отрыжка капитализма. Скорее всего, эти монстры – их охранники. Кстати, вы говорили о машине, – оборачивается Анна к сопровождающему мужчине в штатском. – Где она?

– Нас встретят у выхода с летного поля.

– И куда мы поедем?

– Известно куда. На Лубянскую площадь.

– Замечательно. Там еще не бывала. А моего коллегу до Института теплотехники по пути не подбросим?

– Где он находится?

– Я думала, вы знаете все. Саша, как лучше доехать до твоего института?

– По Ленинградскому шоссе до МКАД, потом по Дмитровскому до Отрадного.

– Подбросим, – соглашается фээсбэшник.

Каблучки модельных туфель часто стучат по асфальту. Анна не переносит информационного тумана, неопределенности и прочих непоняток, поэтому спешит прояснить ситуацию с приглашением (или вызовом?) в один из департаментов Федеральной службы безопасности. Собственно, тучи над Анной сгустились еще в Воткинске. Уже там, в процессе подготовки баллистической ракеты к двенадцатому испытательному пуску, сотрудники ФСБ проявили к ее персоне повышенный интерес: то настойчиво приглашали в Управление по Удмуртской Республике, то приезжали сами и подолгу беседовали с ней при закрытых дверях. Мало кому из окружения Анны было известно об этих контактах; а те, кому она доверяла, деликатно обходили неприятную тему. Ничего этого Симонов, конечно, не знал. А в Северодвинске, при сходе по трапу с борта эсминца «Ушаков», он нос к носу столкнулся с двумя подозрительными типами в штатском, что привело его в полное замешательство.

– Простите, вы – Воронец Анна Аркадьевна? – отодвинув его в сторону, приглушенно спросил один из них.

– Да, – устало вздохнула молодая женщина. – Чем обязана?

– Вы не могли бы уделить нам несколько минут? – показал один из них удостоверение.

– Опять вы. Пожалуйста…

Результатом недолгой беседы стали быстрые сборы в гостиничном номере и скорый выезд на военный аэродром, где дожидался специальный самолет, присланный за ней из столицы. Сугубо гражданский молодой человек ничего не понимал в происходящем: нервничал, сочувствовал, сопереживал. Потом напросился доехать до аэродрома с Анной и на всякий случай захватил свои вещи. Вдруг возьмут? Ему ведь тоже в Москву.