Гнев - страница 13

— Верно ли, что японцы сжигают пленных живьем?

— Может быть, — ответила О Лан.

— А что они будут делать с женщинами, которых возьмут в плен? Тоже сожгут?

— Не знаю. А ты не попадай в плен, и ничего не будет. Нехорошо, когда человек заранее думает о плене, — он плохо воевать будет.

— Нет, О Лан. Я совсем не боюсь японцев, даже если они меня два раза будут жечь. Я спрашиваю тебя потому, что все бабы толкуют об этом, и каждая говорит по-своему. Я думаю, что тебе нужно поговорить с отрядом, чтобы не было такой болтовни. Раз мы пошли на войну, значит каждый должен знать, с кем будет драться. Японские войска сжигают живых людей. Мы им тоже не дадим пощады!

Человек скатился с холма и, смеясь, крикнул:

— Идет целый отряд женщин!

Люди, сидевшие на корточках возле догоравшего костра, поднялись на ноги и взобрались на холм.

— Верно, идут! — сказал Ван. — Однако их много собралось!

— Ни к чему все это, — недовольно заговорил старик Лун. — Возни теперь будет с ними много. Бойцов из них никогда не сделаешь. Только обуза для нас. И с японцами драться, и их охранять. Не дело затеяли, Ван, — смотри, пока еще не поздно.

— Неправда, Лун, — тихо сказал Ван. — Эти женщины решились на большое дело.

Лун сердито промолчал. К холму подошли женщины.

Отряд расположился в ложбинке, разложил костры. Ван, улыбаясь, приветствовал О Лан.

— Командующий Чжао Шан-чжи, — говорил ей Ван, — приказал выдать вашему отряду двадцать пять винтовок и по пятьдесят патронов к каждой. Кроме того, достали для вас четыре револьвера. Сегодня же начнем обучение стрельбе. Жаль только — патронов мало. Сами потом раздобудете. А разбогатеете, так не забывайте и нас.

— Не забудем, Ван. Вы только помогите нам организоваться, — ответила О Лан.

Лун, похаживая среди женщин, не разговаривал и только огорченно покачивал головой. Женщины осмелели и дерзко и насмешливо поглядывали на него. Лун рассердился и вернулся к своему костру.

— Жаль! — пробормотал он. — Очень жаль! Пропадут винтовки. Какие из них бойцы! Петуха испугаются, а тоже, против японцев идут!

— Перестань, старик, — сказал молодой партизан Сун, гревшийся у костра. — Какого чорта скулишь! Ты сам-то скоро рассыпешься. Этих женщин научить надо. Если уж женщина решилась на такое дело, то ей не страшны и японцы. А ты скулишь! — примиряюще закончил Сун и поднял голову от костра.

У холма он заметил Ла Лин. Сун, весело подмигнув ей, кивнул головой на старика. Лун, наблюдавший эту сценку, опять недовольно покачал головой, схватил хворостину и стал яростно ворошить потухавший костер.

Дни учебы проходили медленно и тяжело. Берегли патроны. Ван и его товарищи терпеливо обучали женщин. Науку эту женщины постигали с трудом. О Лан в несколько дней научилась стрелять из ружья и метать гранаты.

…Учеба пришла к концу, и наступила пора расставания. В последний день Ван передал О Лан большой кусок исчерченной бумаги.

— Это карта нашего района.

Жители уходили из деревни...

Он долго и подробно рассказывал о расположении партизанских отрядов и частей противника. О Лан внимательно следила за пальцем Вана, скользящим по бумаге, запоминала дороги и тропки. Прощаясь, Ван тихо говорил:

— Смотри, никогда не нападай на большие японские части. Старайся захватывать обозы. И не действуй без разведки. Узнавай всегда точно силы врага, не рискуй Зря, береги бойцов. Суп останется с вами на первое время для связи. Он хороший пулеметчик. Добудь ему пулемет.

— Хорошо, Ван. Все буду делать, как ты говоришь. Не забывай только о нас, нам трудно будет сначала. Не забудь навестить Лю. Я его отправила вместе со всеми ребятами в деревню возле Горячего ручья…

Женщины стояли на холме, провожая Вана и его товарищей. О Лан долго смотрела вслед исчезавшим в вечерних сумерках партизанам.

Грузовик не дошел и до середины моста, как мост вдруг затрещал и опустился в соду. По берегу реки забегали люди. Они истошно вопили, показывая на реку. Грузовик уходил под воду. На крышу кабины шофера вылезли два человека. Они звали на помощь. На берегу метались люди, кричали, ио в воду никто не лез. Вода поглотила людей вместе с автомобилем.