Гнев - страница 18

Он сел в кресло. Я обрадовался, поскольку в какой-то момент мне показалось, что он вот-вот швырнет стакан мне в лицо. И я бы его понял.

— Похоже на шантаж, — сказал он.

Я снова взялся за стакан. Сейчас глоток спиртного был как нельзя кстати.

— Это шантаж и есть. Прошу прощения, мне это не нравится, но…

— Да ради Бога! — воскликнул он сердито. — Избавьте меня от ваших причитаний. Выкладывайте, что там у вас. И если окажется, что ваша информация ничего не стоит, я вам все зубы пересчитаю.

Передо мной возник совершенно другой мистер Санже, гораздо менее обходительный. Меня это превращение порадовало.

— Отлично, — сказал я. — Во-первых, вы хотели узнать, откуда я знаю ваш адрес. Шесть месяцев назад вы купили кое-какую недвижимость в Сете.

— Ну и что?

— Документы на покупку были обнаружены при обыске багажа Патрика Чейза. Я понятия не имею, где был обыск. Наверное, вы осведомлены об этом лучше меня. Копию отчета передали в Интерпол. Там сказано, что Санже и Чейз — один и тот же человек.

— Тогда почему ко мне до сих пор никто не пришел?

— Потому что полиция Санкт-Морица проверяла вас гораздо раньше, чем поступил этот отчет. Детективы не связали Люсию Бернарди с Филипом Санже. Они связали ее только с Патриком Чейзом.

Он выразительно посмотрел на меня, но ничего не сказал.

— Разумеется, — продолжил я, — когда швейцарская полиция начнет перепроверять, ваше имя обязательно выплывет, и тогда полиция, а также множество других людей нарушат ваше уединение. Если только… — Я замолчал.

— Если что?

Но он знал.

— Если только Люсия Бернарди не найдется. Как только это произойдет, они тут же потеряют интерес к ее прежним связям.

По его реакции ничего нельзя было понять. Он пробормотал: «Черт!» — и вернулся к столику с напитками, чтобы плеснуть немного джина в кампари с содовой.

Я встал, чтобы видеть его реакцию, и спросил:

— Вы знаете, где она сейчас?

Реакции не последовало. Словно не услышав моего вопроса, Санже крикнул через всю комнату:

— Chérie, viens![1]

Его жена появилась на пороге. Очевидно, она стояла в прихожей, где могла слышать наш разговор.

— Сказать Мари, что за обедом нас будет трое?

— Да, дорогая, пожалуйста, — ответил он вяло.

Перед тем как уйти, она посмотрела на меня и улыбнулась:

— Надеюсь, вы пообедаете с нами, месье Маас?

— С удовольствием, мадам, благодарю вас.

Она снова улыбнулась. Ее улыбка меня встревожила. Это была не просто вежливость. Почему-то мое согласие остаться на обед вызвало искреннюю радость.

Филип Санже, он же Патрик Чейз, встретил Люсию Бернарди в Париже.

— У меня там наклевывалась одна сделка, — сказал он.

— Какого рода сделка?

Он вздохнул.

— Послушайте, мистер Маас! Ведь вас интересует Люсия, не так ли? Если вы будете задавать не относящиеся к делу вопросы, разговор получится очень скучным. Как вы уже выяснили, я занимаюсь недвижимостью: покупаю старые дома, благоустраиваю их, а затем продаю или сдаю в аренду. Это мой бизнес, и в докладе нет ничего, что бы этому противоречило.

— Как скажете. Вы тогда жили под именем Патрика Чейза?

— Нет, я никогда так не делаю во Франции. — Он снова говорил очень искренне и убедительно. — Если честно, я использую Патрика Чейза только для того, чтобы платить меньше налогов при международных сделках. Поймите, это не вымышленное имя.

— Un nom de guerre,[2] — объяснила мадам.

— Вот именно, — подтвердил Санже. — Вы же не называете названия корпораций «вымышленным именем».

Я не стал говорить, что корпоративные схемы работы не предполагают использования поддельных американских паспортов. В конце концов, хоть я и шантажировал хозяина, я был гостем в его доме. Почему бы в таком случае не дать ему сохранить лицо?

— Так, значит, вы познакомились в Париже. Чем она занималась?

— Работала в магазине. Знаете такие лавочки на Елисейских полях, которые продают по дешевке духи иностранным туристам? Ну, вот в таком. Я зашел туда вместе со своим немецким другом, который накупил там кучу всякого добра для жены. Там я ее и заметил. Она меня заинтересовала.

— Она очень красива, мистер Маас, — сухо сказала мадам. — На фотографии в газете этого не передашь. И к тому же очень умна.