Год тигра и дракона. Осколки небес. Том 2 - страница 46
- Да запросто! Вызвал Γуй Фэня из дворца и посулил ему много денег.
- Так! Откуда у тебя деньги?
- Нет у меня денег, командир. Я ему наврал. А дурачок и поверил, – рассмеялся Чжоу Эр. - Вот ведь простофиля! Сразу видно, что никакой он не евнух, те все хитрые и жадные, ни один без задатка и пальцем бы не пошевелил.
- Понятно, – молвил Мин Хе, холодея нутром от паршивого предчувствия. – И что ты с евнухом сделал? Убил?
- Χрен его знает. По башке паскудник получил знатно. К утру кровью точно истечет. Да и поделом ему.
Следовательно, рассчитывать на то, что погоня пойдет по следу беглого евнуха, нельзя. Каким бы жадным идиотом не уродился Гуй Фэнь, но вряд ли он собирался вернуться во дворец, получив кучу денег.
«Думай, Мин Хе, - приказал себе молодой человек. – Думай быстро, соображай, как теперь спастись . Выпустить хулидзын, чтобы она разорвала их всех на куски? Нет уж, дураков нет. Бросить в лесу прямо в мешке и сбежать? А вдруг помрет? И тогда Хань-ван их из-под земли достанет, чтобы сжечь заживо, как велит закон. Сян Юн родного сына бы выдал на растерзание за такое самоволие. Ему сейчас только войны с Хаңь-ваном не хватает».
- Вы ж сами сказали, что Сян-вану небесная дева потребна. А их-то на всю Поднебесную всего две штуки, – поспешил объясниться Чжоу Эр, заметив, что его командир отчего-то не выглядит счастливым. - И выходит, что задание мы выполнили... То есть, вы, конечно, командир. А мы, чем могли, тем помогали.
Ругательства, среди которых было и то самое oчень плохое слово, прилипли к языку,точно шкурка от персика, когда Мин Хе понял, что Сян Юн сделает с ними, когда увидит хулидзын в мешке – разъяренную небесную лису, родную сестру его жены, к тому же злодейски похищенную у мужа. В лучшем случае, одним махoм снесет ординарцу голову, а в худшем...
«Бежать! - понял Мин Хе. – Бежать без оглядки, куда подальше, спасаться и ждать, чем дело кончится, где-нибудь в глухой деревне или в лагере разбойников. Да,точно, к разбойникам подамся!»
Горы Поднебесной прекрасны тем, что там испокон веков находили укрытие оказавшиеся не в ладах с законами или владыками. Суровых законов хватало всегда, жестоких царей - тоже. Лю Дзы,тот несколько лет по горам прятался, целую армию беглецов собрал и ничего - в ваны выбился. Умелого солдата, без сомнений, тамошние обитатели примут c дорогой душой.
Мин Хе столько лет провел рядом с Сян Юном и Сян Ляном, видел от них и хорошее,и плохое, но сейчас он очень хотел жить . Больше, чем служить вану-гегемону.
- Ступайте обратно, - приказал он, не дрогнув голосом. - Доставьте хулидзын Сян-вану в целости и сохранности.
- А вы, командир? - спросил Чжоу Эр.
- А у меня есть еще одно секретное задание. Очень-очень ваҗное.
И действительно, что может быть важнее, чем спасти свою пусть ничтожную и маленькую, но единственную жизнь?
14 – песня ханьских солдат из хроник династии Сун
Гуй Фэнь
- Ты все испортил, жалкий жадный подонок.
Только это и сказал ему господин, брезгливо прикрываясь рукавом, перед тем, как покинуть узилище. Он уходил последним, специально задержавшись, чтобы облить напоследок неудачливого злодея презрением. Гуй Фэнь дернулся в своих колодках и еле слышно замычал. Он бы закричал, если б мог. Завопил бы на весь дворец, на весь Наньчжэн : «Вот он! Вот тот, кто приказал мне выманить лису из покоев! Вот настоящий зaговорщик! Не я, нет, нет, это не я! Я всего лишь исполнял его приказы!»
Но жестокие Небеса лишили его даже последней отрады пленника – возможности завопить, зарыдать от боли. В темнице «евнух» был один-одинешенек. Даже стража оставалась снаружи, за дверью. Даже палач поспешил убраться, тем паче, что и работы палачу никакой не досталось . Гуй Фэнь и без раскаленных прутьев и щипцов для вырывания ногтей готов был рассказать все, все до последнего… Если бы его снова послушался собственный язык. Или если бы допрашивал кто-то другой. Не он. Не господин, который и так слишком хорошо знал всю историю с похищением лисицы-ванхоу.
Пусть бы только пришел Χань-ван, хоть одним глазком заглянул в темницу, хоть бы ухо к двери приложил. Гуй Фэнь, наверное, сумел бы прошептать ему,только ему, как все было. Но к узнику пришел лишь стратег Цзи Синь, а Цзи Синь – он и так все знал. Знал даже больше, чем сам незадачливый соучастник похищения небесной госпожи.