Год тигра и дракона. Осколки небес. Том 2 - страница 50
- Да неужто? - обронил Лю, глядя куда-то в сторону.
Цзи Синь нервно дернул веером.
- Поверь мне, Лю, я проверял. Мерзавцу даже дыба и раскаленные клещи язык не развязали. Лекари говорят, это оттого, что чусцы били его по голове.
- Хм.
- Так как ты поступишь со злодеем? – конфуцианца это хмыканье не смутило. – Могу предложить несколько видов казни. Например…
- Разорвать его лошадьми, - отрезал Хань-ван. - При большом стечении народа. Пусть готовят место на площади и горожан оповестят. Но прежде я сам взгляну на него.
- Зачем? – Цзи Синь аккуратно сложил веер и дружески коснулся рукава побратима. - Зачем тебе бередить эту рану, к чему тревожить сердце, глядя на этого выродка? Он все равно…
- У него отнялся язык, - спокойно ответил Хань-ван, – но глаза-то ему пока не выкололи. Нет, не ходи за мной, брат Синь. Я пойду один.
Лю Дзы и Гуй Фэнь
В Наньчжэне, окруженном горами, недостатка в камне для строительства не было. И темница во дворце вана была настоящей темницей : с прочными каменными стенами, с узкими, забранными решетками из крепкого железа из Шу, окнами. С цепями и колодками. Вот только узник в этом каменном мешке сейчас находился только один.
Когда Лю спустился, жестом отослал подальше стражу и толкнул обитую железом дверь, он даже на миг усомнился, тот ли человек был пойман и заключен здесь. Гуй Фэнь, помилованный небесной лисой убийца, фальшивый «евнух» и личный писец ванхоу, был на себя не похож. Нет, не пытки были тому причиной. Учитывая степень его преступления, предателя практически не тронули. Сказать он ничего не мог, а мучить в наказание за злодейство без приказа Хань-вана никто не решился. #288548465 / 16-ноя-2020 Но человек, бессильно обвисший в колодках, выглядел так, будто его без устали терзали сотни демонов дни и ночи напролет.
Но, на взгляд Лю, недостаточно терзали.
Хань-ван подошел и встал напротив заключенного, лишь слегка поморщившись. От «евнуха» разило тухлятиной, кровью и мочой, но эти запахи только напомнили Лю, что совершил этот жалкий подонок и какой потерей обернулось его предательство.
- Мне сказали, что Небеса уже покарали тебя. Ты и впрямь не можешь говорить?
Узник слабо дернулся, захрипел и часто-часто заморгал одним глазом. Другой, помутневший, с обмякшими, опущенными веками, казался потухшим, как уголь, залитый блевотиной. Лю прищурился, всматриваясь в жуткое лицо изменника. Не только глаз не повиновался Гуй Фэню, вся левая половина его лица была перекошена, словно оплавленная восковая маска. Из уголка рта стекала струйка слюны и медленно раскачивалась.
- Но слушать ты, похоже, ещё в состоянии. Слушай, Γуй Φэнь. Сегодня на закате тебя казнят. Я уже приказал готовить лошадей. Я разорву тебя на четыре части, мерзавец, предавший доверие. Криков твоих я не услышу, да, но ведь ты все равно почувствуешь эту боль, верно?
Лю помолчал, слушая, как невнятно и отчаянно скулит узник, с жестоким удовлетворением понаблюдал, как трясется его голова, как текут слезы по грязным щекам, сморщил нос, почуяв резкий запах мочи. Α потом медленно достал кинжал – тот самый, чуский кинжал, который нашли на месте, где пропала ванхоу.
- Она успела вытащить оружие, значит, поняла, что ты предал ее и завел в ловушку, мерзавец. Но моя госпожа не любит, когда пытают и мучают людей, даже предателей, даже врагов. Цзи Синь считает это женской слабостью. А ты?
Гуй Фэнь вскинулся, задергалcя, засучил ногами и замычал так отчаянно, что Хань-вану показалось, будто он почти различает в этом бессмысленном, животном вое что-то… какие-то слова. Он кивнул, взвешивая оружие в ладони.
- Я могу прекратить все прямо сейчас. Ради моей небесной госпожи и в честь ее милостивого сердца. Покончить с тобой одним ударом, говнюк. Но мое милосердие нужно заслужить. Кто приказал тебе привести чусцев и выманить Люй-ванхоу из дворца? Ведь кто-то же тебе приказал.
Узник ответил рыданием, беспомощно кривя непослушные губы.
- Змею в купальню подложил ты, верно?
Моргая, Гуй Φэнь задергал подбородком. Лю посмотрел на его скрюченные пальцы,торчащие из колодок,и поддел киңжалом запирающий штырь.