Год змеи - страница 41

— Фитиль так фитиль!

— Когда дефолиацию начнем? — спросил Махмуд. — Надо бы поехать к летчикам и заранее договориться насчет самолетов.

— Перебьемся без них, — сказал Шайманов. — У меня свои расчеты. — Он раскрыл папку, чтобы вытащить бумаги.

— Сначала позавтракаем, — остановил его Махмуд, — на голодный желудок умные мысли не приходят. Прошу!

— Верно. — Главный агроном ел и попутно советовал: — С дефолиацией спешить не надо, райком подскажет, когда начать. Нам только следует запастись химикалиями да технику подготовить…

«Как же, брат, вымуштровали тебя за двадцать лет, — думал Махмуд, слушая Шайманова, — совсем лишили самостоятельности. Даже в том, что имеет самое непосредственное к тебе отношение, в том, где ты по долгу службы обязан задавать тон, хочешь заручиться поддержкой райкома, чтобы потом, в случае чего, на него же свалить вину».

…Вести о раскрывшихся коробочках стали поступать из всех бригад и отделений, и каждый сообщавший, видимо, считал, что делает это первым, поскольку обязательно упоминал о суюнчи.

— Это говорит о том, — сказал Махмуд на объединенном заседании парткома и совета главных специалистов, где обсуждался вопрос о страде, — что совхозная агрономическая служба хорошо поработала, обеспечила равномерное созревание урожая на всей площади, значит, уборку, можно закончить в самые сжатые сроки.

— Несомненно, директор-бобо, — воскликнул Шайманов. — Нам можно ставить пятерку с плюсом!

— Ну, скромностью вы не страдаете! — заметил Суяров.

— Речь-то обо всей службе нашей, Малик Суярович.

— Пятерку с плюсом после дефолиации поставим, — сказал Махмуд.

Совещались недолго. Предварительные наметки главного инженера об организации уборочно-транспортного отряда и звеньев были рассмотрены еще месяц назад в кабинете Махмуда, теперь же уточняли детали, обсуждали, что должны сделать отделы и отрасли совхоза. Определили размеры премий для бригад и отделений, занявших первые места в соревновании. Совхозу предстояло сдать две тысячи тонн семенного хлопка, поэтому позаботились о том, чтобы хорошо организовать работу сборщиц. Между прочим, хлопок на семена впервые собирали руками, и Махмуд подумал, что, видно, дошло, наконец, до кого-то что-то разумное. Надоело каждый год пересевать площади с неудовлетворительными всходами.

— Машины несовершенны, Махмуд Шарипович, — заметил главный инженер Абдулла Ниязов, сверстник Махмуда, — потери будут большими. И подборщики несовершенны, придется много ручного труда вкладывать.

— А какая страда проходила без этого? — спросил у него Шайманов. — Другие хозяйства в одинаковых с нами условиях, так что будем довольствоваться тем, что есть.

— Я вот думаю об этих отрядах — уборочно-транспортных. Раньше каждый тракторист убирал урожай только в своей бригаде, — сказал управляющий пятым отделением Уразов, — а теперь что? Мои механизаторы будут работать в соседнем отделении, а у меня хлопок поплывет?

— В вашем отделении будут работать два звена, — ответил главный инженер, — по пять машин в каждом. За два дня бригада должна выполнить план. Пока звенья пройдут по всем бригадам, в первой подойдет время повторного съема. Зато обслуживать машины легче, да и механизаторов кормить удобнее, все работают на одном месте.

— Кормежка никогда не была проблемой, — усмехнулся управляющий, — тут каждый бригадир сам решал — что и как.

— Теперь они это право уступят вам, Самад-ака, — нашелся Ниязов, и все рассмеялись, глянув на помрачневшее лицо управляющего. Было ясно, почему звенья смущают его, — лишнюю работенку ему подваливают.

— Еще какие вопросы! — спросил Махмуд.

— Пока все ясно, — сказал член парткома, тракторист из второго отделения Сафаров, — такая система мне лично нравится. Раньше как было? Наберешь бункер и полдня ждешь тележку, которую по приказу механика отдали черт знает куда или перехватили из другой бригады. Теперь наши тележки никуда не уйдут!

Майсара сидит по правую сторону от Махмуда, третьей после Суярова и Ниязова. Лицо у нее сосредоточенное, чувствуется, что она внимательно слушает выступающих. Махмуд видит ее профиль. Она не участвует в дискуссии, а ему хочется слышать ее голос. А о чем она думает? О делах? О нем?