Годы войны - страница 49

Многие командиры пытались организовать наступление одновременно на нескольких направлениях. Это распыляло силы и средства по фронту и не позволяло создать необходимое превосходство над противником на направлении главного удара.

В директивном письме, в частности, говорилось:

«Необходимо, чтобы наши войска научились взламывать оборонительную линию противника, научились организовывать прорыв обороны противника на всю ее глубину и тем открыли дорогу для продвижения нашей пехоты, наших танков, нашей кавалерии. У немцев имеется не одна оборонительная линия, они строят и будут иметь скоро вторую и третью оборонительные линии. Если наши войска не научатся быстро и основательно взламывать и прорывать оборонительную линию противника, наше продвижение вперед станет невозможным.

…Что требуется для того, чтобы обеспечить прорыв оборонительной линии противника на всю ее глубину?

Для этого требуется по крайней мере два условия: во–первых, нужно заменить в практике наших армий и фронтов действия отдельными дивизиями, расположенными цепочкой, действиями ударных групп, сосредоточенных в одном направлении, и, во–вторых, необходимо заменить так называемую артиллерийскую подготовку артиллерийским наступлением.

…Наступление может дать должный эффект лишь в том случае, если мы создадим на одном из участков фронта большой перевес сил над силами противника. А для этого необходимо, чтобы в каждой армии, ставящей себе задачу прорыва обороны противника, была создана ударная группа в виде трех или четырех дивизий, сосредоточенных для удара на определенном участке фронта. В этом первейшая задача командования армии, ибо только таким образом можно обеспечить решительный перевес сил и успех прорыва обороны противника на определенном участке»{33}.

Требование этого директивного письма легло в основу подготовки и проведения Барвенково — Лозовской операции.

Большое внимание в период подготовки операции уделялось партийно–политической работе в войсках. Мы постоянно ощущали помощь работников политуправления Южного фронта. Их часто можно было видеть в частях и подразделениях, которые готовились к наступлению. Политработники делали все, чтобы командиры и бойцы хорошо знали стоящую перед ними задачу. Они разъясняли воинам политику нашей партии, воспитывали в них безграничную любовь к Родине и ненависть к ее врагам — гитлеровским захватчикам. В те январские морозные дни на митингах комиссары пламенным словом вселяли уверенность в победе над врагом.

Но представители вышестоящих политорганов не только активно участвовали в агитационной и пропагандистской работе, они много внимания уделяли вопросам обеспечения войск боеприпасами, продовольствием, обмундированием, фуражом. И если в чем–то обнаруживался недостаток, политработники тут нее принимали меры к его устранению, хотя порой сделать это было нелегко. Каждый приезд представителей политорганов фронта и армии всегда положительно сказывался на подготовке войск к успешному решению стоящих задач.

Мне помнятся многие политработники, с которыми приходилось в то время встречаться. Это были беспредельно преданные своему делу, умелые руководители партийно–политической работы, которая помогала нам, командирам, мобилизовать личный состав на активные действия в боях. При подготовке Барвенково — Лозовской операции к нам в корпус приехали работники политуправления Южного фронта во главе с дивизионным комиссаром М. И. Мамоновым, которые оказали существенную помощь войскам. Затем они разъехались по другим соединениям. У нас, в 5‑м кавалерийском корпусе, осталась группа политработников, которую возглавил заместитель начальника политуправления Южного фронта бригадный комиссар Л. И. Брежнев. Помнится, Леонид Ильич, советуясь с командирами, вникал в детали подготовки предстоящей операции. он присутствовал на партийных и комсомольских собраниях, беседовал с воинами. К этому времени в частях был получен специальный приказ Военного совета Юго — Западного направления и обращение Военного совета Южного фронта.

Сразу же состоялись партийные и комсомольские собрания, короткие митинги. Выступающие бойцы и командиры выражали готовность до конца выполнить приказ командования. Все воины были охвачены высоким патриотическим порывом.