Голос над миром - страница 49

Когда спектакль окончился, я почла своим долгом хорошенько угостить рабочих сцены, которым по моей вине пришлось потрудиться до седьмого пота.

В следующем месяце я отправилась в Швейцарию, где до этого также никогда не бывала.

В Базеле я пела в «Лючии ди Ламмермур» и «Риголетто», в Цюрихе дала два концерта. Только в мае я наконец вернулась в родную Венецию.

Театр «Фениче» пригласил меня выступить в «Лючии ди Ламмермур». Дирижировал оперой коренной венецианец, незабвенный Пьеро Фабброни, превосходный мастер своего дела, наделенный большим артистическим темпераментом и обладавший высокой музыкальной культурой. Моими партнерами были тенор Таккани и баритон Аугусто Беуф, с которым мне впоследствии не раз доводилось петь в Италии и за рубежом. Сицилиец по происхождению, он обладал хорошим голосом и редкой музыкальностью. С первых же дней наших совместных выступлений мы стали добрыми друзьями.

Венецианская публика, как всегда, встретила меня восторженно, и это трогало до глубины души. На время спектаклей я поселилась в гостинице у мола Орсеоло, неподалеку от площади Сан Марко. Окна моей комнаты выходили прямо на мол, где была стоянка гондольеров.

В день премьеры, плотно закрыв окна и жалюзи, чтобы снаружи меня не было слышно, я, как всегда с помощью камертона, спела все основные каденции, включая сцену безумия. Закончив репетицию, я распахнула окна и заглянула вниз. Был полдень, два гондольера прямо в лодке уминали свой скромный завтрак и о чем-то негромко беседовали на местном диалекте. Во мне проснулось любопытство, я прислушалась.

— Тебе хотелось бы заработать все те бумажки в тысячу лир, которые сегодня вечером положит в карман наша певица? — спросил один.

— Еще бы, — ответил второй. — Но у нее в горле словно певчая птица прячется.

— Какая там птица! Скажи лучше целая птичья стая.

Непосредственность этих гондольеров так понравилась мне, что я тут же послала им две бутылки вина.

В июне я получила приглашение выступить в Лондоне, в знаменитом «Ковент-Гардене». В этом всемирно известном театре мне предстояло спеть партии Лючии и Розины под руководством дирижеров Вотто и уже постаревшего прославленного Муньоне.

Увидев меня, добряк маэстро сразу вспомнил о моем концерте во Флоренции, состоявшемся восемь лет назад, и отнесся ко мне с живейшей симпатией.

Моим партнером в «Севильском цирюльнике» был Дино Борджоли, знакомый мне еще по австралийскому турне и другим совместным выступлениям.

Затем я дала два концерта в «Альберт-холле», на одном из которых присутствовала принцесса Виктория, дочь Георга V.

Перед отъездом из британской столицы меня пригласили на прием в итальянское посольство, гостями которого в тот вечер были дипломаты многих стран.

На обратном пути в Италию я на короткий срок остановилась в Сант-Морице, где дала концерт. А затем меня ждал долгий заслуженный отдых в любимом Солигетто, в окружении родных и близких друзей.

На сцену я вернулась только в сентябре. Приняв вначале участие в благотворительном концерте, организованном падре Семерия, я выехала затем в Англию. Там меня ждали концерты в Лондоне, Ливерпуле, Манчестере, Ньюкастле, Кардиффе и в других городах. В Лондоне я снова пела в знаменитом «Альберт-холле», дав возможность послушать меня многочисленным любителям музыки, не попавшим на мой первый концерт.

Еще один концерт был дан в «Клиринг-отеле» на пышном вечере, устроенном Ага-ханом. В зале сидели вельможи и восточные принцы в тюрбанах, магнаты, миллиардеры и весьма красивые, элегантные дамы, блиставшие созвездиями бриллиантов.

Вместе со мной пел тенор Мак-Кормак, пользовавшийся в Лондоне завидной популярностью. Каждому из нас было отведено на выступление ровно три четверти часа, ни минутой меньше, ни минутой больше. Гонорар — триста фунтов стерлингов каждому.

После этого турне по городам Британии я сохранила приятные воспоминания и хорошее впечатление об английских зрителях, которые совсем не так холодны, как принято думать, и умеют ценить настоящую музыку,

Я беспрестанно разъезжала из одной страны в другую и порой казалась себе самой коммивояжером. Но я до того привыкла к длительным путешествиям, что отлично чувствовала себя в спальном вагоне и каютах океанского парохода, как и на мягчайшей постели в номере первоклассной гостиницы.