Головы или хвосты? - страница 5

Хэнк любезно усмехнулся в ответ на его попытку разрядить обстановку.

— Согласен, — подумав, произнес Коннор. — Но твое беспокойство излишне, я смогу справиться с детективом Ридом, если дойдет до открытого столкновения. Я превосхожу его в физическом плане, а его слова не доставляют мне неудобств, я научился их игнорировать.

Это была не до конца правда. Гэвин мог сколько угодно оскорблять андроидов, но иногда какая-то совсем невинная язвительная фраза задевала Коннора. Когда после революции он вернулся в отдел на правах сотрудника, не оборудования, Гэвин уточнил, чего он хотел этого добиться.

До ответа Коннор до сих пор не дошел, хотя посвятил размышлениям много ночных часов.

— Ваше дело… маньяк? — кашлянул Хэнк. — Я немного посмотрел на случай, если тебе, ну, понадобится какой-то совет. Рид всегда звереет на таких делах. Перерабатывает, пытаясь найти преступника, и крышу у него совсем рвет. Если долго не спать, просто перестаешь соображать. Однажды он сдуру бросился на кофейный автомат…

Сплетничать о новом напарнике было недопустимо, однако Коннор не стал останавливать Хэнка. Ему было бы полезно узнать, что за человек Гэвин Рид.

***

Коннор не отключался от раций полиции Детройта даже ночью. Никогда не узнаешь, что можно выловить в эфире — иногда оповещение об убийстве поблизости от тихо работающей дешифровальной системы заставляло их с Хэнком собраться еще раньше официального вызова. Это помогало найти какие-нибудь ценные улики, которые не успели затоптать.

В этот раз сообщение проскользнуло утром. Коннор заметил, что дело Гэвина о маньяке еще висит в активных, но списал это на позднее обновление системы. Однажды оно уже подвело его. Он мыл посуду — простые механические действия занимали его в свободное время так же, как людей — вышивка или вязание. Но, еще раз просмотрев дело, он отложил хрупкую тарелку и вызвал Рида.

Был уверен, что не ответит, но после второй минуты Гэвин сдался. Внутренне Коннор ликовал: в том, что касается терпения, андроиды выигрывают у людей.

— Че тебе надо? — недружелюбно буркнул голос. — Иди нахуй.

— Детектив? — позвал Коннор. — Вы в порядке? Это я, Коннор.

Он обработал хрипловатый, рассеянный голос Рида, пытаясь предварительно рассчитать, насколько тот пьян. Выводы были неутешительные, но что-то колебалось: не мог же он начать возлияния прямо с без четверти десяти утра?..

— Глобально — нет. Сейчас — тоже нет, ты мешаешь мне выспаться, я хочу ебнуть тебе через экран, — прорычал Гэвин. — У меня выходной! Почему ты вообще мне звонишь? Какое ты имеешь право…

— Вопрос по вашему делу! — Корректнее было бы сказать «нашему», но Коннор решил не раздражать его лишний раз. — У человека, которого вы арестовали, алиби на половину убийств, причем его четко запечатлели камеры, — доложил он. — Нам нужно… обдумать это. Возможно, у него был сообщник. Я записал для нас допрос, вы сможете подъехать?

Гэвин помолчал. Потом раздались какой-то грохот и сдавленная ругань — предположительно, что-то свалилось. Или кто-то.

— Жди.

Встречу Коннор решил назначить в нейтральном месте, чтобы показать, что они оба на равных. Не сомневался, что дом Хэнка даст преимущества ему, а в департаменте Гэвин станет увереннее и наглее — иногда казалось, что именно полицейский участок он считает своим домом. Поэтому Коннор выбрал небольшое заведение на пересечении Четвертой авеню и недавно переименованной улице Азимова.

Ему здесь нравилось; тихо и неприметно, лучше всего для неформального совещания. Коннор оглядел немногих посетителей, но не заметил никого подозрительного. Только у одного мужчины высветилась судимость за угон автомобилей, но это было в далекой молодости. Он отвел взгляд. Копаться в прошлом незнакомого человека неэтично, когда он не на работе.

«Если Рид будет хамить, пиши Фаулеру, нахер это дело», — пришло сообщение от Хэнка. Коннор достал монетку, перекатывал ее по столу. Он не мог позволить себе отступить. Ненавидел проваливать миссии.

В ожидании он взял тириумное мороженое. Ковыряя ложкой в стеклянной вазочке, Коннор пролистывал записи дел. Они в целом отличались небрежностью, присущей Гэвину, однако были на удивление конкретны в одном-единственном вопросе: он четко описывал все обстоятельства, связанные с находкой жертв, что можно было заподозрить в авторстве бесстрастного полицейского андроида, не-девианта. Сухое изложение фактов спасало Рида от вины за то, что он еще не настиг убийцу, позволив ему совершать преступления дальше.