Голубой трамвай - страница 22
– Отойдите от двери. Все! – крикнул Топ.
Мэй не двигалась, и Вэн отвел ее за локоть.
– Последние лимиты остались, – сказал Топ, приложив ладонь. – Не знаю, на что хватит. Сюда не войдем.
– Почему?
– Потому что не войдем, и все!!!
Вэн кивнул, не отводя глаз от Мэй. Ни у одного шута в мире не было такого удивленного взгляда…
– Что делать? – спросил он то ли у нее, то ли у улицы.
– «Что делать, что делать…» Твоего друга тут нет, спрашивать некого! – огрызнулся Топ.
– Так я… я… – растерялся Вэн. Он всегда терялся, когда ему так отвечали.
– «Ты, ты»… Откуда вы все свалились на мою голову? Какого буца я с вами, а не с братом? – ныл Топ, отходя от них в туман.
– Ты куда?
– Куда-куда… Искать, куда нам всем клеткануться. А вы чтоб и ни шагу без меня, ясно? Ясно?!..
Они брели по Панели. Топ подходил к дверям, трогал их и шел дальше. Мэй с Вэном плелись сзади, на расстоянии.
– По-моему, ты пропустил… – робко сказал Вэн. – Вот этот дом…
– Заброшка, – буркнул Топ.
Вэн и сам это понял, увидев выбитые окна. Такие дома встречались снова и снова, и Топ пропускал их. Казалось, что когда-то, в каком-то из забытых снов уже было все это – и дома с окнами-дырами, и туман, и фонари…
Мэй молчала. И когда Вэн уже испугался, что она онемела, ее губы шевельнулись и сказали:
– Теперь понятно.
– Что понятно? – обрадовался Вэн. (Не тому, что ей что-то понятно, а тому, что она заговорила.)
– Почему по этой Панели никуда не уйдешь.
– Почему?
– А ты не заметил?
– Что?
– Уши у тебя, как у мифокота, а вот глаза на мифоорла не тянут, – сказала Мэй, и Вэн скривился. – Не видишь, что все повторяется?
– В смысле?
– Ну… Сколько этих домов – четыре, пять? По-моему, пять… сейчас еще посчитаю. И фонарей столько же. Закончился один блок – и все пошло заново. Знаешь, гифки такие бывают бесконечные? Или как взяли кусок улицы и скопипастили миллион раз, или не миллион, а бесконечность, наверно…
– Ничего себе, – охнул Вэн и стал таращиться на дома.
– И мы как из зеркала в зеркало идем… Кто-то поставил такие зеркала по краям, понимаешь? Знать бы, где эти края и как они сделаны… Странно, что местные сами этого не замечают… или просто привыкли…
– Есть, – вдруг сказал Топ. Он сказал это тихо, но Вэн услышал. – Стойте тут, я вернусь.
– Не ухо… – попросил было Вэн, но Топ уже был там. Хлопнула дверь.
Они остались одни.
Вокруг высились одинаковые дома Панели. Невидимые зеркала, растворенные в тумане, повторяли их снова и снова, как клетки таблицы…
– А помнишь вот эту первую аксиому? – почему-то шепотом заговорил Вэн. – «Всегда и везде должны быть темень и туман», или что-то такое?
– Ну?
– Ведь если так, и если тут не может быть рассвета – тогда зачем нужна эта аксиома? Ну, например, – лихорадочно соображал Вэн, – например, аксиома «снег всегда и везде холодный». Зачем ее придумывать и учить в школе? Это же и так ясно, без всяких акс…
– Идем! – крикнул Топ, выглянув из другого дома.
– Ты как туда попал? – удивился Вэн.
– В смысле?.. А. Ну это же неважно, – сказал Топ. – Буц, вы никак не поймете элементарных вещей… Идемте сюда. Еле нашел по такому лимиту, и даже осталось немного…
Шут начинает шутить
Они вошли в дверь и закашлялись: так душно было там в сравнении с сыростью Панели.
Если первая клетка, в которой они побывали, казалась обыкновенным домом с пустыми коридорами, то эта сразу оглушила их многолюдьем и гамом, взболтанным в духоте. Она была как огромная общага: во все стороны расходились бесконечные ходы, пестревшие дверьми, из которых выбегали и галдели десятки людей. Там и тут висело белье, стекая прямо на пол (Вэн чуть не поскользнулся). Пахло пóтом, капустой и всем на свете. Под ногами ползали карапузы, о которых спотыкались дети постарше. Они носились по коридорам, везде получая по шее, и сбивали с ног всех, кто оказывался у них на пути.
– Чего толкаешься? – обиделся Вэн на какого-то малька.
– Стоб тебя цув буфнул, – пожелал ему малек и понесся дальше.
Топ упрямо вел их по коридору, трогая рукой закрытые двери. Вэн и Мэй шли за ним. На них почти не обращали внимания – только пялились на Мэй, и несколько детских голосов крикнули – «чур, чур!» – и кто-то еще дернул ее за панталоны. Она закусила губу.