Голубой трамвай - страница 42

стр.

Он сам не знал, почему, – может, потому, что как-то слишком успешно кончилась его авантюра, а в таких рискованных мероприятиях никогда не веришь в счастливый конец до конца…

– Все люди одинаковы, – бормотал его пленник. – И мы, и вы, и все… Ты такой же, как я. Я бы тоже ни за что не отпустил тебя…

– Иди к буцу! – Докс толкнул его, и тот тяжело осел на пол. На него все еще смотрело оружие. – Иди и не попадайся мне.

– Мы встретимся, – сказал тот, медленно поднимаясь на ноги. – У ТЕБЯ. Когда ты вернешься к себе…

– Почему ты решил, что я вернусь? – спросил Докс, пытаясь усмехнуться. Кажется, впервые у него это не вышло.

– Потому что здесь ты будешь вечной крысой для экспериментов. Бессмертной и бесправной, как и положено вам, писателям. С тобой будут делать такое, что реактор и печи покажутся тебе курортом. На детях мы почти поняли, как управлять болевым порогом, а на тебе поймем окончательно. Ты знаешь это и потому сбежишь к себе – в надежде, что там я тебя не найду…

– И ты не боишься говорить все это при свидетелях?

– Свидетели!.. Ахаха! – расхохотался тот. – Кого ты называешь свидетелями? Их?!.. Скажи-ка мне, друг, – обратился тот к ближайшему туристу, – не знаешь ли ты, кто я такой?

– Ты… – замычал тот, – ты… эээ… наверно, какой-то… ну…

– Так что же?

– Ну… человек, который… не дружит с законом…

– И ты никогда раньше меня не видел?

– Ннникогда…

– А ты? – Человек, Которому Доверяют, повернулся к какой-то девушке. – А ты, прекраснейшая, видела меня когда-нибудь?

– Конечно, нет! – взвизгнула прекраснейшая.

– Ими говорит страх, – сказал Докс. – Но у них есть фига в кармане. Пойдут сплетни, слухи… Ты опять прогадал. Три ошибки – многовато…

Человек, Которому Доверяют, нервно хихикнул, протер лицо платком и направился к лифту.

– Никого не выпускать, – бросил он по дороге. – Кроме этого… пока.

Он скрылся в лифте, который тут же оцепили серые капюшоны.

* * *

Докс стоял у края башни.

Он не знал, что дальше. Туманная история снова закончилась – на этот раз правильно (хоть и против правил), – и что делают после конца, он не знал. Тем более – когда это «после конца» хуже всех концов…

– Вот ведь как, – подошел к нему какой-то бородач. – Только вышел из кутузки – и снова туда…

Он говорил это без всякого страха – с легким сожалением, не более.

– Ты… – вдруг догадался Докс.

– Инженер Гор, – кивнул тот. – Я еще не благодарил тебя за сыновей и собирался сделать это по всем правилам, но, видно, другого шанса уже не… Что это?!

Он перегнулся через перила так, что чуть не свалился.

– Буц меня перебуц!!!..

Внизу летел голубой трамвай.

Он выпустил перед собой лучи рельс, и дальние их концы уперлись прямо в небо. Собственно, трамваем он был лишь несколько секунд, стремительно меняя форму: края его сгладились, округлились, штанги втянулись вовнутрь – и он стал вытянутым яйцом.

Рядом – практически на одной позиции – летело черно-красное яйцо. Такое же, как то, на котором улетели дети…

– Они там! – выкрикнул Гор. – Там! В голубом трамвае!

– А… как же…

Вдруг Иван Артурович все понял.

– Инсценировка, – говорил Гор, азартно пригнувшись к перилам. – Он обманул вас… или думал, что обманул.

К краю стали подходить люди.

– Как же я… – скрипел зубами Иван Артурович, сдавив виски. – Ну как же я не…

– Ничего. Может, они еще прорвутся, – сказал Гор. – У шмыг секретный и мощнейший аппарат, но… посмотрим, кто кого.

– Почему так долго? – спросил Иван Артурович. – Почему они так долго не улетали?

– Голубой трамвай не ждет по заказу, как такси.

– Значит, этот буц…

– …наврал. Просто наврал, и все.

– Но как они тогда попали на трамвай?

– Наверно, так же, как и я, – сказал Гор. – Наверно, они поняли то, что понял я, когда был у вас.

– Что?

– Просто нужно позвать его, и он придет… Смотри! Мне мерещится, или они впереди?

Иван Артурович напряженно всматривался в два пятна – бурое и голубое. Кажется, голубое было чуть меньше…

– Бинокли! Тут были бинокли! – крикнул он. – Буц, у меня ни купона…

– Какие там купоны, – сказал дед, стоявший за прилавком. – Все равно всех в Межиклетье…

Иван Артурович с Гором схватили два бинокля и ринулись обратно к перилам.