Гордое сердце - страница 24
— Ничего не поделаешь, — смеясь, проговорила Сюзан. — Я все равно сделаю это. И покажу тебе, как это делается. Это весело. Ты тоже можешь, если захочешь, замешивать глину. Я сделаю ее из глины, а потом из бронзы. Она должна быть бронзовой, — сказала Сюзан его матери.
Еще две женщины стояли рядом. Она чувствовала их восхищение.
— Приходи сегодня после обеда ко мне домой, — обратилась она к Майклу. — В два часа. Мы будем работать в моей мансарде, ты и я, вместе.
Майкл с сомнением посмотрел на нее.
— Я приеду на своей лошади, — сказал он.
— Вот и прекрасно, — отозвалась Сюзан и отвернулась от него. — Итак, а теперь где сад?
— Вы уметете с ним обращаться, — прошептала мать мальчика. — Вы не представляете себе, какой он трудный. Я всегда радуюсь, когда ему нужно возвращаться в школу. До свидания, Сюзан. Когда мне можно взглянуть на голову?
— Через неделю, — сказала Сюзан, — в глине.
— И… о, дорогая, я чуть не забыла, сколько это будет стоить?
Сюзан глубоко вздохнула и выпалила твердо:
— Двести долларов.
Мать Майкла с секунду смотрела на нее, затем быстро кивнула:
— Двести долларов, очень хорошо, мисс Гейлорд.
Было невозможно сказать, что она подумала: много это или мало. Это не имеет значения, решила Сюзан в саду.
— Видите ли, — тихим, низким голосом говорила миссис Вандервельт, — там естественная арка из кустарника, так что фонтан так туда и просится.
— Да, — сказала Сюзан, — и посмотрела на арку. Фонтан. Она часто думала о воде и камне.
Предметы, которые люди покупали и называли фонтанами, были так безобразны. Вода в фонтане должна быть частью целого, а не сама по себе.
— Разрешите мне пофантазировать? — спросила она. — Я хочу сделать произведение из камня и воды, а не просто фонтан.
— Вы пофантазируете? — сказала миссис Вандервельт. — Это звучит очаровательно. А сколько это будет стоить?
— Я не могу этого знать, пока у меня не будет четкого представления, — сказала Сюзан. — Если бы вы установили предел…
— Хорошо. Что вы скажете о пятистах долларов?
— Я буду помнить это, — сказала Сюзан.
Ее отвезли на машине одну, и когда они подъехали к крыльцу ее маленького дома, шофер-негр открыл дверь машины, она вышла и поднялась по ступенькам своего собственного дома.
Она присела в гостиной, не снимая шляпы. На столе лежал лист Марка с цифрами. Он написал: «50 долларов» и в скобках — «лимит для Сюзан». Выйдя в это утро, она заработала семьсот долларов. Во всяком случае она скоро их может заработать. Но не это пугало ее сейчас, а нечто, более могущественное, чем деньги, нечто неопределимое. В это утро она оттолкнула прочь хрупкие стены дома, дома Марка, которые он с таким трудом воздвигнул вокруг нее. Она покинула их. Эта комната напоминала ей стенной шкаф по сравнению с большой залой, где сидел Майкл. Ах, но она любила эту комнату! Они с Марком создали ее, чтобы жить вместе. Она решительно встала. Нет причин не сказать Марку просто: «Дорогой, если я могу что-то сделать, почему бы мне не сделать этого?» И затем она скажет ему о деньгах.
На кухне она начала думать о хлебе, молоке, яблоках. Да, это не деньги, о которых так тяжело говорить с Марком. Ладно, если бы это были просто деньги, но это было нечто, гораздо большее. А потом в тихом доме все исчезло для нее, кроме головы мальчика и арки в темном кустарнике. Она забыла даже, что ей нужны деньги для ее ребенка. Как противопоставить воду и камень суровой зелени старых тисов, напоминающих о друидах даже в саду богатой женщины? Она начала делать зарисовки на салфетке. Дверной звонок резко прервал ее мысли, и она поспешила к двери. Там стоял Майкл, стройный и высокий, на фоне коричневой лошади, которую держал под уздцы конюх.
— Я приехал только затем, чтобы посмотреть на глину, — сказал он воинственно. — Где мансарда?
— Наверху дома, конечно, — ответила Сюзан и повела его наверх.
Его считали трудным мальчиком. Она нерешительно открыла дверь мансарды. Он стоял, оглядываясь.
— Здесь ничего нет, — сказал он.
— Ты, я и глина, — отозвалась она. — Что еще тебе нужно?
Она надела свой рабочих халат, засучила рукава и, повернувшись к нему спиной, начала месить глину. Она услышала, как он спросил: