Горизонты безумия - страница 3
- Ага, как же! – Светка демонстративно отмахнулась. – Знаем мы твои легенды. Если бы всё, из рассказанного тобой правдой было, – мы бы невесть где тогда жили, среди нежити внеземной!
Иринка дёрнула сестру за руку.
Светка тут же прикусила язык.
- Так а что дальше-то было? – подал голос сидевший рядом с девочками Егорка. – Куда попали те три девочки?
Юрка потыкал клубень палкой, о чём-то поразмыслил, потом вернул картофелину на место и принялся основательно собирать угли.
- А это, Ярик, теперь не дано знать. Цензоры со всех сторон насели.
Егорка-Ярик разочарованно выдохнул.
Светка фыркнула.
- Ой, молчал бы, плагиатор!
Юрка усмехнулся.
- Плагиатор – это тот, кто чужие истории пересказывает...
- Ну, я и говорю, что выдумал всё, – парировала Светка.
Юрка искоса глянул на девочку.
- Да хоть и так, ведь страшно же было.
Светка не преминула состроить рожицу.
- Сказочник, вот ты кто!
Юрка отмахнулся. Вернулся к стволу опрокинутого дерева, на котором сидели слушатели, огляделся.
- И где только этого Вадика носит!.. Костёр уже догорает, а он дров, элементарно, найти не может.
- Наверное, интересное что-нибудь повстречал, – улыбнулся Ярик.
- Ага, как же, – усмехнулся в ответ Юрка. – Наверняка очередного жуколета мучает, или муравейник потрошит – юный натуралист сыскался!
- Между прочим, у человека реальное хобби есть, – тут же прицепилась Светка. – Не то, что у некоторых...
Юрка вздохнул.
- Ох, и не повезёт тому человеку, кто тебя замуж возьмёт.
Светка аж вспыхнула в темноте.
- У тебя забыли спросить! Обормот.
Какое-то время сидели молча. Юрка сопел, оставшись непонятым и неоцененным по заслугам. Светка просто дулась. Ярик колупал босую пятку. Иринка изредка шмыгала носом, испытывая вину, – а чего, ведь с неё всё началось. Девочка вздохнула и, набравшись смелости, спросила:
- Юр, а те сестрёнки... Им ведь не было больно?
Светка опешила.
- Иришка, ты чего?! Он ведь тебя сейчас совсем запугает! Не заснёшь потом.
- Засну. Честно-честно! – Иринка кивнула, как могла уверенно.
Юрка тёр заросший затылок, явно не зная, как поступить.
- Ты в двух словах, образно, – подсказал Егорка, отрываясь от своего занятия. – Без этих огней, воя и страшных предметов, что в лесу прорастают. А то и впрямь, жутковато выходит.
- Да, поменьше энтузиазма, – саркастически заметила Светка. – А то нам ещё домой возвращаться.
- Ты ж не веришь во всё это, – сказал Юрка.
Светка пожала плечами, неохотно покосилась на Иринку; девчушка набухла, как испуганная синичка, и мелко тряслась.
В ветвях над головой проорала ночная птица. Ярик, с испугу, кувырнулся с насеста – только пятки просвистели. Светка молча наблюдала за разыгранной пантомимой; Иринка звонко смеялась.
- Ты-то чего начинаешь... – разочарованно выдохнул Юрка. – Цел хоть?
Из-за сука показалось обозлённое лицо Егорки. Взор прыгал по ветвям в поисках обидчика.
- Курица. Вот поймаю, в миг без хвоста останешься, кошачий ужин!
- Залезай, давай, чудо в перьях! – Светка в коей-то веки отвернулась от заливающейся Иринки и помогла Ярику вскарабкаться на прежнее место; мальчик сконфуженно притих, вновь принялся за пятку.
- Девочки сказали, что ничто не в силах им помочь. Точнее вернуть обратно, в мир живых. Потому что из того места, в которое их уволокли, – обратного хода нет. Можно идти только вперёд: на ослепительный свет или во всепоглощающую тьму. Но и на свет так легко не отпустят. Особенно детей. Потому что души тех чисты, и они представляют какую-то ценность во мраке. Они как разменная монета в клешнях нежити. За детские души уничтожаются целые миры. Душа же взрослого человека – совсем не ценится, – Юрка вздохнул.
- Но почему так? – спросил Ярик.
- Не перебивай, а? – тут же вставила реплику Светка. – Пускай уже заканчивает. Умник.
Егорка послушно притих.
- Значит, эти огни только на детей охотятся? – подола голос Иринка. – В темноте?
Юрка кивнул.
- Да. Но и взрослого человека запросто утянуть могут. Так просто, чтобы не выдал тайны. Неизвестность пугает в разы сильнее. Обретение же истины просто сводит с ума, – мальчик на секунду о чём-то задумался, после чего продолжил рассказ: – Женщина кинулась через лес. Хотя леса, как такового, уже не было. Она ступила в топь. В ту самую, о которой в народе ходили дурные слухи. Якобы тут завелось зло, ещё с исконных времён. Кто-то что-то позвал, и оно явилось на зов, потому что внимать к просьбам – смысл его существования.