Горькая правда - страница 8

Элинор, переодевшаяся в просторный ситцевый балахон, появляется в комнате.

— Что тут происходит? — спрашивает она со смехом.

— Он хочет заказать мне Фанни Таррант, чтобы я с ней поквитался, — объясняет Адриан.

Сэм поспешно и неуклюже подымается с колен и мямлит:

— Ну, когда Адриан сказал мне, что она сгорает от желания взять у него интервью…

Элинор переводит взгляд на Адриана.

— Фанни Таррант хочет проинтервьюировать тебя?

— Она обмолвилась об этом, когда звонила по поводу Сэма.

— Идея заключается в том… — пытается прорваться Сэм.

— С какой стати? — все внимание Элинор сосредоточено на Адриане.

— Не знаю. Наверное, пыталась меня умаслить.

— Идея, понимаешь, состоит в том, — не сдается Сэм.

— Идея Сэма состоит в…

— Моя идея состоит в том, что Адриан соглашается на интервью с Фанни Таррант ради того, чтобы написать о ней разгромную статейку… не говоря ей ни слова, конечно… — Сэм тарахтит, потирая руки, а Элинор по-прежнему не сводит глаз с Адриана. — С каждой минутой мне это все больше нравится. В результате может родиться совершенно новый жанр. Всякому терпенью есть предел! Художники дают сдачи. Черт возьми, самое время. Эти молодые говнюки слишком долго творили, что хотели. Сколько можно скрипеть зубами и делать вид, что ничего не происходит? Почему бы нам для разнообразия не сорваться с цепи и не врезать этим гадам по полной? Художники всех стран, объединяйтесь! Нам нечего терять, кроме своей честной игры. — И он тычет кулаком в воздух.

— Не глупи, Сэм, — по-матерински одергивает его Элинор, словно перевозбудившегося ребенка. Адриан сует под мышку "Сентинел ревью" и бочком пробирается к двери. — Куда это ты собрался? — останавливает она его.

— В туалет, прошу прощения.

Сэм показывает на газету.

— С этим?

— Надо же что-то почитать, — с этими словами Адриан покидает комнату.

— Подотрись ею! — кричит Сэм ему вслед.

— Зачем так волноваться? — обращается к нему Элинор. — Это всего лишь ничтожная статейка, написанная ничтожной журналисточкой.

— Да, но ее прочтут все мои знакомые, — нервно меряя шагами комнату, возражает Сэм. — В эту самую минуту по всему Лондону и всем соседним графствам за тысячей столов воздух дрожит от смеха, как от дыма жертвенника. — Он берет в руки керамическую вазу. — Красиво. Твоя?

— Да.

— Очень изящно… Ты продаешь свои вещи?

— Не тебе. Если нравится, возьми в подарок.

— Не может быть и речи. Сотни достаточно?

— Слишком много.

— Я дам тебе семьдесят пять. — Он достает чековую книжку.

— Чересчур щедро. У меня остались только разрозненные предметы… Семидесяти пяти более чем достаточно.

— У тебя настоящий дар. — Сэм садится за стол и выписывает чек. — Элли, скажи, я на самом деле такой кусок дерьма, как пишет эта сучка?

Элинор делает вид, что ей нужно подумать, прежде чем ответить. Она переводит взгляд на потолок, потирает подбородок.

— Ну ладно, я немножко тщеславен, — признается Сэм, — но у меня есть все основания гордиться собой. Три награды БАФТА, две — от Национального общества телевидения, одна — "Эмми", одна — "Серебряная нимфа"…?

— "Серебряная нимфа"?

— Да. С телефестиваля в Монте-Карло, там вручают "Серебряную нимфу". Еще золотая коровья лепешка из Люксембурга — по крайней мере так она выглядит. Пожалуйста, — он протягивает ей чек.

— Спасибо.

— А теперь, когда я взялся за настоящий игровой фильм, может, я и "Оскара" получу.

— О чем фильм?

— О Флоренс Найтингейл.

— Да что ты о ней знаешь?

— Побольше, чем продюсеры, а это главное. Сценарий на самом деле уже имеется. Они хотят, чтобы я его переделал.

— Полагаю, сцена с голой Флоренс Найтингейл там предусмотрена?

— Смейся, смейся. Мне, Элли, предложили триста тысяч долларов за месяц работы. И дом с бассейном на Беверли-хиллз на это время.

— Ну и ну!

— А что мне радости, если успех не с кем разделить? — хнычет Сэм, явно пережимая. — Я один-одинешенек в своем роскошно обставленном загородном доме, слоняюсь по комнатам, устланным коврами, в которых утопает нога, и прислушиваюсь к тиканью часов, моля Бога, чтобы зазвонил телефон.

— Ты же сказал, что был очень занят, даже не мог приехать к нам? — напоминает Элинор.