Горстка людей - страница 7

Вид у нее вдруг стал встревоженный. До того, что Адичке показалось, будто она снова дразнит его. Но он ошибся: Наталия была искренна.

— Это я боюсь наскучить вам, дорогая Наташа…

— Натали.

— …дорогая Натали… боюсь оказаться слишком старым мужем для вас. Вам следовало бы выбрать моего младшего брата.

Тревога была забыта. Наталия рассмеялась весело и звонко.

— Мишу? Но ведь Миша женат на Ксении! Как странно! Вы — старший, а женитесь последним! Вы сейчас скажете, что ждали меня… Нет, не надо, не говорите, я, кажется, догадываюсь… Пример окружающих заставляет вас опасаться брачных уз!

Она понизила голос; Адичка, несколько сбитый с толку, ждал, что она скажет дальше. Наталия продолжала с видом заговорщицы:

— Я слышала, что Миша изменяет Ксении, а у вашего второго брата Игоря с Екатериной дело всерьез идет к разрыву. Зато хоть бы одна сплетня о вашей сестре Ольге! Она счастлива со своим Леонидом? У них четверо детей, почти погодки… Но это ведь ничего не значит, правда?

Она говорила быстро, запальчиво, и он не пытался прервать ее. Как, однако, запросто прошлась она по личной жизни его братьев и сестры — его это шокировало. У Белгородских, как и во многих семьях, о некоторых вещах было не принято говорить вслух. Похождения младшего брата — да, он был наслышан о них. Но Миша просто еще не перебесился, это молодость в нем бурлила. Вообще-то он очень привязан к своей жене Ксении. Вот брак Игоря с Екатериной внушал больше беспокойства. Его, можно сказать, женили насильно. Адичка как старший чувствовал себя ответственным за всё и за всех, и порой это тяготило его.

Но теперь с ним была Наталия, и он даже не особенно вслушивался в слова, так приятен ему был сам звук ее голоса и сладкий, фруктовый запах, исходивший от ее густых каштановых, почти рыжих на солнце волос. Она пробудила в нем любовь, и это чувство окрылило его. Ему хотелось благодарить ее, целовать ей руки снова и снова. «Ты — самое дорогое, что у меня есть на свете», — подумал он, твердо зная, что посвятит ей отныне всю свою жизнь.

Наталия, должно быть, почувствовала силу его любви, и тон ее изменился. Голос стал почти умоляющим; это был голос маленькой девочки, которую Адичка еще помнил: давно ли он впервые увидел ее на детском празднике!

— Мы не будем сразу заводить детей, правда? Я нянчила четырех братьев и сестер. Теперь мне хочется долгих-долгих каникул.

— Все будет, как вы пожелаете.

В окружении елей, на зеленой лужайке, расцвеченной ландышами и незабудками, был построен загон. Хрупкие, грациозные лани одна за другой выходили из тени. Некоторые были совсем ручные, они узнавали Адичку и тыкались влажными мордочками в его протянутую ладонь. Другие держались поодаль, косясь на молодую пару задумчивыми глазами.

Тяжелые пряди волос сыпались на паркет, на стоявшие поблизости кресла. Одна завершила свой полет в камине, еще одна — на пороге. Наталия, трепещущая и напряженная, как струна, застыла посреди гостиной с портновскими ножницами в руке. Причитания Ксении и Екатерины, ее будущих невесток, позабавили ее ненадолго, но скоро надоели.

— Да замолчите же! — прикрикнула она на них. — Точно стая диких гусей!

Кроткая Ксения послушалась ее сразу. Она пыталась собрать рассыпанные пряди, не зная, куда их девать. Ксения была беременна на восьмом месяце, она с трудом нагибалась и быстро выбилась из сил. Смелость Наталии ошеломила ее. Эта нелепая выходка была выше ее понимания. Она даже не смогла бы сказать, была ли Наталия сердита, и если да, то почему; было ли ее решение остричь волосы заранее обдуманным или пришло внезапно.

Иное дело Екатерина. Она находила, что эта сцена театральна, устроена напоказ и отдает дурным вкусом. Наталия своим поступком нарушила приличия, отринула правила хорошего тона, с которыми обязаны считаться молодые девушки. Слыханное ли дело — взять и остричься! Как это грубо, как вызывающе! Наталия словно бы нанесла оскорбление лично ей, Екатерине, и через нее — вообще всему женскому полу. Ее негодование выдавало множество красных пятен, рдевших уже не только на лице, но и на шее и плечах. Это было ее кошмаром: чуть что — красные пятна. Она была уверена, что все смеются за ее спиной. А Ольга — та однажды заявила ей прямо в глаза: «Дорогая, ты, конечно, можешь похвастать самой тонкой талией и самыми красивыми зелеными глазами во всем Петрограде, но и по части нервов тебе равных нет. Попудрись и не заставляй нас лицезреть твои растрепанные чувства». Тогда не прошло и месяца с ее свадьбы с Игорем Белгородским. Два года минуло с тех пор, но Екатерина по-прежнему чувствовала себя чужой в семье мужа.