Горячая Распродажа - страница 5
После похорон Бум-Бума я поклялся никогда не возвращаться, но такие клятвы грандиозны; вы не можете их оставить. Тем не менее, я стараюсь. Когда мой старый тренер по баскетболу звонил просить милостыню или, может быть, приказал мне заменить ее, пока она занимается хирургическим лечением рака, я рефлекторно сказал «Нет».
«Виктория, баскетбол помог тебе покинуть этот район. Вы чем-то обязаны девушкам, которые пришли за вами, чтобы дать им шанс, который у вас был ».
Я сказал, что это был не баскетбол, а решимость моей матери получить университетское образование, которое вывело меня из Южного Чикаго. И мои ACT были чертовски хорошими. Но, как заметил тренер Макфарлейн, спортивная стипендия Чикагского университета не помешала.
«Даже в этом случае, почему школа не нанимает для вас замену?» - раздраженно спросил я.
«Думаешь, мне платят за тренера?» Ее голос возмутился. «Это школа Берты Палмер, Виктория. Это Южный Чикаго. У них нет ресурсов, и теперь они вмешиваются, а это означает, что все доступные деньги идут на подготовку детей к стандартным тестам. Только потому, что я добровольно участвую в программе для девочек, они поддерживают программу для девочек, и она и так работает на жизнеобеспечение: мне нужно выпрашивать деньги, чтобы заплатить за форму и оборудование ».
Мэри Энн Макфарлейн научила меня не только баскетболу, но и латыни; она переоборудовалась, чтобы преподавать геометрию, когда школа перестала предлагать все языки, кроме испанского и английского. Несмотря на все изменения, она продолжала тренировать баскетбол. Я не осознавал этого до того дня, когда она позвонила.
«Это всего два часа, два дня в неделю», - добавила она.
«Плюс до часа на дорогу в одну сторону», - сказал я. «Я не могу взять это на себя: у меня активное детективное агентство, я работаю без помощника, я забочусь о своей возлюбленной, которую расстреляли в Афганистане. И мне все еще нужно присматривать за своим домом и двумя собаками ».
Тренер Макфарлейн не был впечатлен - все это было просто оправданием. «Quotidie damnatur qui semper timet», - резко сказала она.
Мне пришлось повторить эти слова несколько раз, прежде чем я смог их перевести: человек, который всегда боится, осуждается каждый день. «Да, может быть, но я не играл в соревновательный баскетбол уже два десятилетия. Молодые женщины, которые присоединяются к нашим играм с пикапами в Y по субботам, играют в более быструю и злобную игру, чем я когда-либо. Может быть, у кого-то из этих двадцатилетних есть два дня в неделю, которые он может дать вам - я поговорю с ними на этих выходных.
«Ничто не заставит одну из этих юных девушек спуститься в Девяностую и Хьюстон», - резко сказала она. «Это ваш район, это ваши соседи, а не тот Тони Лейквью, где вы думаете, что прячетесь».
Это меня настолько раздражало, что я был готов закончить разговор, пока она не добавила: «Пока школа не найдет кого-нибудь еще, Виктория. Или, может быть, произойдет чудо, и я вернусь туда ».
Вот как я узнал, что она умирает. Вот как я понял, что мне придется снова вернуться в Южный Чикаго, чтобы совершить еще одно болезненное путешествие.
2
Homie
T он шум был подавляющим. По старому желтому полу грохотали шары. Они рикошетом отскакивали от щитов и трибун по периметру корта, создавая синкопированный барабанный бой, громкий, как ураганный ветер. Девушки на паркете отрабатывали простыни и штрафные броски, отскоки, ведение мяча между ног и за спиной. Не у всех были мячи - школьный бюджет не исчерпал себя, - но даже десять мячей - потрясающая ракетка.
Сама комната выглядела так, как будто ее никто не красил и даже не мыл с тех пор, как я в последний раз играл здесь. Пахло старым потом, два потолочных фонаря были разбиты, так что казалось, что внутри всегда февраль. Пол был покрыт шрамами и покоробился; то и дело одна из девушек забывала следить за своей походкой на трехсекундной полосе или в левом углу - двух худших точках - и попадала в пролив. На прошлой неделе один из наших многообещающих охранников вывихнул лодыжку.