Господин Ганджубас - страница 5

— Дашь две — верну пять.

Похоже, он мне поверил и одобрительно кивнул головой.

Карцер патрулировали каждые пару часов. Когда проходил кто-нибудь еще кроме дежурных, я стучал в дверь и требовал позволить позвонить, связаться с адвокатом, семьей и посольством Великобритании. Тюремные священники (уполномоченные выслушивать молитвы), психиатры (уполномоченные выслушивать все остальное) и офицеры медицинской службы (уполномоченные раздавать аспирин) по закону должны совершать ежедневные обходы карцера. Они не могут доставить марки или договориться о телефонных звонках, и заключенные, ни у кого не находя помощи, пребывают в постоянном стрессе, теряют рассудок. Следовало набраться терпения. Теперь, когда некому было наблюдать мои неумелые попытки поддерживать физическую форму, я смог продолжить занятия йогой и гимнастикой. И еще у меня были книги. Иногда кто-нибудь приходил и разрешал сделать телефонный звонок. Дежурные приносили по нескольку марок. «Расслабься! — говорил я себе. — Скоро на свободу. Что-то поделывает спецагент Крейг Ловато? Не из-за него ли я снова угодил в карцер? Не собирается ли он приостановить мое освобождение? Он уже и так понаделал дел, столько всего разрушил».

Предки Крейга Ловато, богатые испанцы, обосновались в Америке почти два с половиной века назад и получили в дар от испанской короны около ста тысяч акров, ныне входящих в штат Нью-Мексико. К тому времени, когда родился Крейг, его семья разорилась, и ему пришлось зарабатывать на жизнь. Он пропустил войну во Вьетнаме и движение шестидесятых, которое против нее выступало, и поступил помощником в ведомство шерифа Лас-Вегаса. Он узнал жизнь улиц, когда был патрульным офицером особого подразделения, гонявшегося за нежелательными элементами, узнал, что такое наркотики, когда в ранге детектива боролся с наркоманией, узнал, что такое жизнь и смерть, когда служил в убойном отделе. Году в семьдесят девятом ему захотелось чего-то нового, и он вступил в Управление по контролю за соблюдением законов о наркотиках (DEA), имевшее представительства в шестидесяти семи странах и полномочий больше, чем у КГБ. Одно такое представительство находится в американском посольстве в Мадриде. Туда и отправился в августе 1984 года Крейг Ловато. В это самое время я жил в Пальме, мирно занимаясь своим контрабандным бизнесом. Ловато разузнал, что я не только перевожу наркотики, но и получаю от этого огромное удовольствие. Бог знает почему, от этого он потерял последние мозги и с тех пор гонялся за мной.

В Луизиане нередки дожди, мелкая морось и ливни, и громовые раскаты, просто оглушительные, такие, от которых рвутся перепонки. Час был еще не поздний, но неожиданно потемнело, и полило как из ведра. Четыре часа спустя дождь все еще барабанил. Я отправился спать. Через несколько часов, разбуженный небесной канонадой, я заметил, что пол покрыт десятисантиметровым слоем воды. В воде плавали неизвестные твари, но мне слишком хотелось спать, чтобы их испугаться. Я задремал, слыша сквозь сон, что дождь стихает. Издалека неслось: «Теперь в тюряге ты».

Я посмотрел на пол: вода спала, оставив после себя кишащую массу отвратительных луизианских насекомых; были там разноцветные пауки, диковинные водяные тараканы, большие черви и огромные жуки. Все мои бережно взлелеянные буддийские убеждения в святости любых проявлений жизни куда-то улетучились, и, перед тем как съесть завтрак, я принялся методично убивать ночных гостей, прихлопывая их тонкими китайскими шлепанцами. Вскоре две пустые коробки из-под мюслей с изюмом заполнились трупами насекомых. Кондиционер работал в полную силу. Было очень холодно. Я позанимался йогой, поделал гимнастические упражнения, почитал, но не мог не думать о примитивных формах жизни. Неужели тибетцы и вправду не убивали насекомых, когда строили свои храмы?

— Руки за спину и в щель! — приказали в унисон два надзирателя из-за двери камеры.

Один из них был ирландский певун. На моих запястьях защелкнули наручники. Я вынул руки из прорези. Теперь охранники могли спокойно открывать дверь.