Графиня Салисбюри - страница 45

С этими словами Людовик V отдал грамоту своему канцлеру, сел, взял в правую руку скипетр, а левую положил опять на державу. Канцлер, развернув грамоту, прочел ее громко и внятно.

Ею представлялось Эдуарду III звание наместника и правителя империи, власть судить именем императора, чеканить золотую и серебряную монету, и повелевалось всем владетелям, зависящим от императора, хранить верность и оказывать повиновение королю Англии. По прочтении грамоты раздались со всех сторон рукоплескания и воинственные крики. Всякий вооруженный воин, начиная с герцога и до последнего оруженосца, ударил в свой щит клинком меча или острием копья, и во время этого всеобщего восторга, возбуждаемого всегда в храбром рыцарстве объявлением войны, все подданные императора, приближаясь по порядку чинов, стали присягать в верности и повиновении Эдуарду III, точно так же, как присягали Людовику V Баварскому, при вступлении его на трон Германии.

По окончании этой церемонии Роберт д’Артуа, верный своей ненависти, отправился в Мон-Гейнау с извещением к графу Гильому, что наставления его исполнены в точности, и что все дело шло с успехом. Что же касается владетелей империи, то они просили у Эдуарда двухнедельной отсрочки, обещая соединиться с ним в городе Малин, находящемся на одинаковом расстоянии от Брюсселя, Ганда, Антверпена и Лувеня; за исключением только герцога Брабандского, который в своем звании независимого владельца, ограничивался обещанием, сделать от себя объявление войны, не лишая себя права привести это обещание в действие тогда, когда он найдет это нужным. Мессиру Генриху, епископу Линкольнскому, поручено было от имени всех союзников объявить войну Филиппу Валуа, посему он отправился во Францию. _>л Неделю спустя после этого, вестник войны получил аудиенцию от Филиппа Валуа, который принял его в замке Компиен, в присутствии всего двора своего, имея по правую сторону себя герцога Иоанна, своего сына, а по левую мессира Леона Кренгейма, приглашенного им не столько для того, чтобы этим сделать честь благородному рыцарю, но для того, что, угадывая причину посольства епископа Линкольнского, и будучи убежденным, что герцог Брабандский участвует в заговоре против него, желал, чтобы поручитель его присутствовал при этом собрании. Впрочем, отдано повеление, чтобы посланный такого великого короля и могущественного владетеля принят был с уважением, приличным его званию и возложенному на него поручению. Со своей стороны епископ Линкольнский дошел до середины собрания с важностью, приличною достоинству посланника и вместе с тем духовной особы, без унижения и гордости, но со спокойствием и уверенностью и вызвал короля Французского Филиппа.

Во-первых именем Эдуарда III, короля Англии и главы всех владельцев империи.

Во-вторых, именем герцога Гельдрского.

В-третьих, маркиза Жюлие.

В-четвертых, мессира Роберта д’Артуа.

В-пятых, мессира Иоанна Гейнау.

В-шестых, маркграфа Мнении и Востока.

В-седьмых, маркиза Бранденбургского[14].

В-восьмых, сира Фокемона.

В-девятых, мессира Арнуля Бланкенгейма.

И, наконец, в-десятых, именем мессира Валеранда, архиепископа Кёльнского.

Король Филипп Валуа, выслушав с вниманием длинное исчисление своих неприятелей, и когда оно окончилось, то удивился, что не слыхал между ними имени того, которого он подозревал более всех.

— Не имеете ли вы еще какого-нибудь поручения ко мне от герцога Брабандского? — спросил он.

— Не имею, ваше величество, — отвечал епископ Линкольнский.

— Видите ли, государь, — вскричал с радостью старый рыцарь, — он остался верен данному слову.

— Это хорошо, очень хорошо, мой благородный заложник, — отвечал король, подавая руку своему гостю, — но мы пока еще не кончили войны. Посмотрим, что будет!

Потом, обратясь к посланнику, сказал:

— Господин епископ, прошу вас считать двор наш своим и сколько вам угодно будет пробыть у нас, мы почтем это за честь и удовольствие.

Читатели наши должны теперь позволить нам, на некоторое время, оставить твердую землю, где с обеих сторон оканчиваются грозные приготовления к наступательным и оборонительным военным действиям, на которые писатель романов мог бы только бросить взгляд, но дело историка описать со всеми малейшими подробностями. Итак, посмотрим, что происходит за проливом, и обратим внимание на некоторые действующие лица, о которых мы, несмотря на то, что они довольно важны, кажется, забыли, следуя за королем Эдуардом из его Вестминстерского замка, на пивоварню Рювака Якова Дартевеля. Эти лица: королева Филиппа Ганау и прекрасная Алисса Гранфтон, невеста графа Салисбюри, которую мы видели на королевском пиршестве, прерванном так внезапно появлением графа Роберта д’Артуа, за которым последовали все описанные нами обеты.