Грамматика японского языка - страница 16

, в дальнейшем больше не употреблялся, поэтому отсюда нельзя вывести грамматический закон о спряжении существительного по типу глагола [8]. Таким образом, когда в соответствии с явлениями изменения языка возникает окончательная возможность установления закона, само изменение к этому времени уходит еще дальше вперед. Поэтому, если в языковое исследование внести элементы практического характера и стать на точку зрения так называемой прикладной грамматики, мы столкнемся, с необходимостью координировать законы и находящиеся в процессе непрерывного изменения языковые факты. Существующая в настоящее время в Японии грамматика письменного языка систематизирует преимущественно языковые законы периода Хэйан (см. таблицу названий периодов в конце книги. - Прим. ред.). Поэтому если применить указанную грамматику в таком виде, как она есть, к современному языку, то расстояние, которое прошли языковые изменения, в результате протекшего времени встанет перед нами в виде своего рода препятствия. С точка зрения прикладной грамматики, если не избавиться от этого препятствия, то нельзя без затруднений пользоваться языком. В соответствии с такой необходимостью и появился на свет "Перечень допускаемых отступлении от грамматических норм", опубликованный в 158 номере Известий Министерства просвещения 2 декабря 1906 г. (см. "Приложение" к первому тому. - Прим. ред.). Причина появления этого перечня изложены в объяснительной записке к нему. Грамматические факты, устанавливаемые "перечнем допускаемых отступлений", - это факты, относящиеся к явлениям языка, которые, несмотря на то, что они не допускаются, как правило, все же реально существуют. Необходимо иметь в виду, что все рассуждения о том, признавать ли их или не признавать и какие именно из всех явлений эволюции следует признать, ведутся с точки зрения прикладной грамматики, в которую привнесены элементы человеческой воли, и лежат вне сферы научной грамматики <10>.

Во-вторых, законы языка лишены стабильности. Закон по самому своему существу не легко изменим, но если мы учтем, что языковые явления фактически текучи и что среди них есть изменения временного характера и изменения частичного характера, то мы придем к необходимости извлекать из них гибкие, подвижные законы. Например, в предложении: Kare wa gakushabutte iru 'Он корчит из себя ученого' gakushaburu 'корчить ученого' есть самостоятельный глагол. Следовательно, buru представляет собой суффикс, превращающий слово gakusha 'ученый' в глагол, и само по себе buru не является самостоятельным словом. Однако в равнозначном предложении: Kare wa gakusha no yōni butte iru само buru становится полноценным глаголом и даже выполняет роль сказуемого. Если это так, то, когда возникнет вопрос, суффикс ли buru или глагол, мы не сможем дать ответ в виде определенного незыблемого закона. Нам придется остановиться на правиле, гласящем, что это и суффикс и глагол. Необходима мерка для измерения динамичных явлений, и естественно, что такая динамическая мерка неизбежно будет лишена стабильности. Об этом можно судить хотя бы по таким практическим примерам, как вопрос о том, следует ли считать nasai, de aru, te aru, te oru отдельными служебными глаголами или нет <11>.

Суммируя все сказанное, мы можем заключить, что грамматика есть наука, которая, опираясь на определенные критерии значения, формы и функции, индуктивно выводит из явлений какого-либо языка его общие законы и таким путем практически разъясняет его особенности. Она не исходит на норм сознания, считающих, что язык должен быть таким-то, а стремится показать в виде закона, что язык является таким-то. Такое объяснение закономерностей фактов языка в конечном счете освещает и приемы применения языка в соответствии с мыслями. Однако эта цель выдвигается на первый план в прикладной грамматике, при научном же исследовании грамматики этот момент является побочным. Широко распространено представление, что цель грамматического исследования - показать, как правильно строить предложения, правильно понимать их, дать критерий для конструирования предложений в языке, дать авторитетное руководство для исправления ошибок, обеспечить возможность нормального пользования языком, но все это задачи прикладной грамматики. Подлинная же цель научного грамматического исследования заключается в осознании закономерных фактов языка, в глубоком освоении и понимании данного языка, в достижении правильного осознания действующих в нем законов. То, что это может помочь также в правильном понимании древнего языка, является лишь естественным следствием основной цели. Шлифовка же формы, воспитание способности анализа и синтеза, а также логического мышления - все это достигается лишь попутно <12>.