Грани веков [СИ] - страница 42

Царь слушал внимательно, темнея лицом.

— Как же вышло, что царевну из охраняемого обоза, из-под самого носа государевых людей умыкнули? — грозно вопросил он.

— За то у князя Телятевского спросить надо бы! — тут же нашелся Басманов. — Кому, как не ему ведать, что в вверенных ему царских стрелецких сотнях делается! Не иначе — измена была, государь!

— Измена… — царь поднялся из кресла, оттолкнул кинувшихся к нему телохранителей и подошел к иконостасу.

— Вскую испытуеши мя, Господи? — горестно вопросил он, истово крестясь. — Обышедше обыдоша мя, и несть праведного ни единого…

Басманов почтительно молчал, потупив взор.

— Ксения, душа моя! — царь порывисто обернулся к ней. — Ты мне поведай, без утайки, что за люди то были и что далее вершить намеревались?

Ирина растерянно пожала плечами. — Ворон… — пробормотала она.

Пожалуй, лучше косить под дурочку.

— Уж я допытывался у неё, — снова встрял Феодор, — а только, сказывает, не помнит ничего!

— Отдохнуть ей надо бы, — вмешалась царица, гладя Ирину по плечу. — Сам видишь, государь — бедная еле на ногах стоит!

— Мне знать сие потребно! — отрубил царь и потряс в воздухе сжатым кулаком. — В бараний рог всех скручу! И Шуйских, и Мстиславских — как Романовых! Казнить зарекся — так в острогах сгною! Всех!

Он побагровел. — Симеона сюда кликните!

— Уже здесь, государь, — вкрадчиво отозвался возникший в дверях полноватый мужчина, с курчавой седоватой бородой, в черном с серебром кафтане.

Он степенно поклонился гневно дышащему царю.

— Есть, государь, у меня для тебя вести, только потолковать нам о них лучше с глазу на глаз. Пусть царевна пока у себя в опочивальне отдохнет.

— И то! — согласился царь и, махнул рукой царице. — Марья, любушка, отведи дочь в ее покои.

— А ты, — обратился он к Басманову, — распорядись, чтобы прислали ей лекаря моего лучшего.

Басманов поклонился и вышел.

— Может, лекаря, а, может, и попа, — загадочно проронил новопришедший, которого назвали Симеоном.

— Типун тебе на язык, Семён! — ахнула царица. — Что такое говоришь-то?!

— Я то сказываю, государыня, что по всему судя, в похищении царевны черное колдовство замешано, — отвечал Симеон. — И простые лекари бессильны тут будут. Здесь молитва и святыня надобны!

Царица побледнела, как полотно, и перекрестилась. — Да неужто…

— Ступай, Марья! — перебил её царь. — Феодор, проводи их!

— Приехали… — пробормотал Коган снова, опускаясь на бесформенную груду прелой соломы, выстилающей каменный пол.

Ярослав ощупал толстые металлические прутья решетки, отделявшей их от погруженного во тьму коридора. Прочные. Единственным источником света служили прикрепленные вдоль стен ржавые масляные светильники, больше коптившие, чем разгонявшие темноту.

Распрямившись, он ударился головой о низкий потолок. Камера, в которой они оказались была тесной и сырой. Воняло гнилью. Гнетущую мертвую тишину прерывал шум падающих капель воды и едва слышное шуршание соломы.

— Это что же получается, Давид Аркадьевич? — Евстафьев полез рукой в карман в поисках сигарет и, не найдя, разочарованно сплюнул. — Выходит, мы и впрямь в старые времена попали?

— А вам все еще мало доказательств, Василий Михайлович? — устало вздохнул Коган. — Мало разбойников, князя и древней Москвы? Или вы ожидали, что нас сейчас привезут в какой-нибудь штаб, поблагодарят за участие в учениях и наградят почетными грамотами?

— Так ведь оно — того… — Михалыч покрутил головой и замялся. — Не верится все-равно как-то! Древняя Москва… Это ж в голове не укладывается!

Коган пожал плечами.

— Однако, реальность — вот она, — напомнил он. — Вот только наслаждаться ею, боюсь, нам осталось недолго.

— Но ведь должен быть способ вернуться! — Ярослав отошел от решетки и опустился на солому рядом с Коганом. — Если мы как-то перенеслись сюда, значит, можем перенестись и обратно!

Коган покачал головой.

— Одно не обязательно следует из другого, — заметил он. — К тому же, мы не имеем ни малейшего представления о том, почему это произошло.

— Бабка! — Ярослав нахмурился, напрягая память.

Что она говорила ему тогда, перед разрядом?

— Она просила вернуть крест! Её крест, который пропал, понимаете? — он заторопился, стараясь не упустить мысль. — Я помню точно, что утром он у неё еще был, я ведь его снять пытался… А потом пропал — она даже в полицию звонила! И возраст — изменился!