Грантхавали (Собрание) - страница 12

(3) Составлена по описаниям, сообщаемым Парасантхом Тивари, Парашурамом Чатурведи, и изданию Шьямсундара Даса.

(4) Текст "Адигрантх" после его завершения гуру Арджуной в 1604 г. был канонизирован и во всех публикациях остается неизменным.

(5) В настоящее время в Индии продолжают существовать секты ниргун-бхакти кабировского толка, например кабирпантх (в Бенаресе и Раджастхане), дадупантх в Раджастхане и др.

(6) У кабира есть слово "раса" (rasa), которое имеет много значений в зависимости от контекста ("любовь", "сок", напиток бессмертия – "амрита", "нектар", "эмоция" и т.д.). Очень важно подчеркнуть вариантность данного термина у Кабира. "Раса", взятая из санскритской поэтики, в поэзии бхакти приобретает особое значение (см. [50;67;68;82;96]).

(7) КГ1 и КГ2 – сокращенные наименования изданий Шьямсундара Даса и Парасантха Тивари [36].

(8) См. примеч. 6.

(9) В соответствии с "Нарада бхакти сутрой" Шандильи бхакти – любовь к Богу для бхакта (приверженца учения) обретает разные формы: низшая ступень поклонения-любви – это любовь к Богу как к господину, затем приязнь товарища к другу, потом чувство любви матери к ребенку и наивысшая ступень – это отношение к Богу как к возлюбленному см. [54, 75 и др.].

(10) Имеется в виду знакомство с учением бхакти.

(11) Майя, или иллюзия – философско-религиозное понятие, в соответствии с которым земной мир представляется лишь иллюзией (см. также Комментарий).

(12) Обычно самые "ранние" рецензии, обнаруженные в настоящее время, отстоят от 70-80 лет от условных дат жизни поэта. Так, например, считающаяся самой старой рукопись Кабира под названием "К" (по Шьямсундару Дасу, датируемая началом XVI в.) теперь относится в XVII-XVIII вв. Самая ранняя рукопись Сура Даса датируется XVII В., Мира Баи – концом XVII в. и т.п.

(13) Например, рукописи Сура Даса XVII в. содержат не более 500-8000 падов, а XIX в. – 3000; то же самое – и с текстами Мира Баи и Кабира.

В поэзии Кабира ярко проявился индо-мусульманский синтез. Признание им возможности для каждого человека личного общения с Божеством фактически отрицало правомерность кастовых и имущественных привилегий, уравнивало всех людей перед лицом единого Бога.

Наследник еретических идей натхов и сиддхов, Кабир отвергал святая святых ортодоксального брахманства – Веды и пураны. Не принимал он обряды и обеты как индусов, так и мусульман. "Обряды, обеты, священные книги – все это ложь, истинный Бог не в храме, а в сердце человека", – говорил Кабир. Поэт не раз в своих произведениях называет себя ткачом и неустанно повторяет, что он не индус и не мусульманин. Мятежные проповеди поэта восстановили против него брахманов, мулл, дервишей, лжесвятых, йогов. По наущению богословов различных толков Кабир был изгнан из родного Бенареса правителем Дели Сикандаром Лоди. Об этом в народе живет много легенд и преданий.

Однако демократическое религиозно-философское мировоззрение Кабира не могло, естественно, уложиться в прокрустово ложе еретической секты сиддхов и натхов. Кабир преобразовал и развил учение и догматику своих предшественников. В первую очередь это относится к выбору способа общения с Божеством и пути достижения слияния с Ним, что составляет краеугольный камень учения бхакти Кабира. Натхи и сиддхи разработали сложную систему физических упражнений, целью спорых было достижение психического состояния ("сахадж"), ведущего к достижению истинного знания. Основатель секты натхов Горакх выступал против идолопоклонства и кастовых различий, придавая особое значение чистоте духа и воздержанию. Его этическая практика основывается исключительно на йоге, а преданность Богу и любовь к Нему, т. е. собственно бхакти, не играет в его учении никакой роли. Учение о йоге требовало от адепта долгой и сложной тренировки. Йогические упражнения для натхов явились одной из форм отмежевания от ортодоксальных догм как индусов, так и мусульман.

Для Кабира получившая столь широкое распространение в народных массах подобная этическая практика Горакха была неприемлема. Он, как и другие поэты-бхакты, отвергал подобный метод учения. Путь к спасению Кабир видел не в соблюдении обрядов и изощренных физических упражнениях, а в духовной чистоте, искренней любви к Божеству; именно его личность находилась в центре внимания Кабира. Отказываясь от внешних проявлений богопочитапия, Кабир отдаляется от йогов, а признание опыта единения и возможности созерцания Бога, основанного на любви, – "прем-бхакти", приближается к учению суфиев и бхактов-вишнуитов.