Громова дубрава - страница 25

Интересно, сколько ей лет? На вид с одинаковым успехом можно дать и семьдесят, и сорок пять. Дряблая кожа лица и худые морщинистые руки ясно свидетельствовали, что женщина не молода, однако глаза — голубые и чистые, как весеннее небо, говорили об обратном.

— А что предложить вам? — поинтересовалась торговка, когда новенький чайник был упакован в картонную коробку и торжественно передан моему супругу.

Я пожала плечами.

— Какую-нибудь подвеску. Или серьги.

Она кивнула в сторону шкатулки с украшениями.

— Выбирайте.

Я подошла к вороху бус, склонилась над их звенящим разноцветьем. Женщина пару секунд смотрела, как я перебираю бижутерию, а потом спросила:

— Вы ведь туристы, верно? Не паломники.

— Да, — ответила я. — Туристы. Приехали, чтобы увидеть старинный монастырь.

— И как он вам?

— Впечатляет.

— Вы выбрали не слишком удачное время для поездки. Сейчас март, а в этом месяце погода очень переменчива: солнце сменяется то дождем, то снегопадом.

— Так и есть, — согласилась я. — Однако нас это не смущает.

— Куда же вы поедете теперь?

— В Великий Новгород.

— О… Путь не так уж далек, но на уже улице вечереет. Не страшно вам ехать в темноте?

— У нашей машины хорошие фары, — улыбнулась я. — К тому же, до города действительно не далеко — всего сто пятьдесят километров. Доедем засветло.

Торговка задумчиво закусила губу.

— Не доедете, — пробормотала она. — Ветер меняется, будет метель. Кругом лес, а у вас дети… Знаете что? — женщина присела на стоявший рядом стул и посмотрела мне прямо в глаза. — У меня для вас кое-что есть.

Немного покопалась в коробке с бусами и протянула тонкий браслет, сплетенный из черных шнурков с темно-голубыми камешками.

— Красивый, — оценила я. — Сколько он стоит?

— Ни сколько. Это подарок — в придачу к тем украшениям, которые вы выберете.

Я взяла браслет в руки.

— Какое интересное плетение! Никогда такого не видела.

— И не увидите, — усмехнулась женщина. — Это оберег. Такие вещицы всегда отличаются друг от друга — каждому человеку нужен свой индивидуальный узор.

— Отчего же вы не хотите, чтобы я за него заплатила?

— От того, что тогда оберег потеряет силу и станет обычной безделушкой. А он и так одноразовый. Других у меня, к сожалению, нет.

Я смотрела на нее и не могла понять, шутит эта странная дама или действительно верит в то, что говорит.

— Когда сядете в машину, наденьте браслет на правую руку, — продолжала она. — Что бы ни случилось в дороге, не бойтесь — до места ночевки ваша семья доберется благополучно. Однако потом оберег нужно снять и где-нибудь оставить. Если продолжите путешествовать вместе с ним, он превратится в накопитель и начнет тянуть удачу уже из вас. Понимаете?

— Понимаю, — удивилась я.

— Вот и хорошо. Вы выбрали бижутерию? Поторопитесь, скоро начнет темнеть.

…Из магазина мы вышли с большим полиэтиленовым пакетом, полным всякой приятной ерунды.

— Хороший магазинчик, — заметил муж, усаживаясь за руль. — И хозяйка у него забавная. Колоритная такая. Как колдунья из сказки.

— Точно, — кивнула я. — Будто баба Яга.

Когда мотор машины заурчал, я бросила быстрый взгляд на сувенирный павильон, а потом достала плетеный браслет и надела его на правую руку.

Засветло до Новгорода мы действительно не доехали. Примерно через полчаса после того, как тронулись в путь, на лобовое стекло нашей машины упали крупные ажурные снежинки, а потом снег и вовсе повалил хлопьями, будто кто-то перевернул большой рождественский шар.

Одновременно с этим подул ветер, и мужу пришлось снизить скорость — по асфальту побежала поземка, угрожавшая превратиться в полноценный снежный занос.

— Навигатор предлагает более короткую дорогу, — сказал супруг. — Поедем?

Я пожала плечами.

На ближайшем шоссейном перекрестке мы свернули влево и покатили по старой бетонке, уходящей в сосновый лес.

— Эта дорога похожа на козью тропу, — заметила я.

— Зато ехать на пять километров меньше, — отозвался муж. — Ты ведь хочешь добраться до Новгорода быстрее?

Добраться до Новгорода я хотела, однако насчет быстрее уверена уже не была. Снегопад усиливался, а наступившие сумерки должны были вот-вот превратиться в ночь.