Громова дубрава - страница 26

Дети, активные и веселые днем, тихо клевали носами в своих автокреслах и время от времени интересовались, когда же мы, наконец, прибудем на место.

Проехав через лес, наш автомобиль вынырнул на широкое шоссе, освещенное рядом высоких фонарей, но через пару минут свернул на очередную козью тропку. Стоило проехать по ней несколько метров, как снегопад закончился, будто по волшебству, а вместе с ним закончилась и хорошая дорога.

Теперь мы двигались по узкому разбитому полотну, по обеим сторонам которого возвышались сосны и мохнатые елки. Сумерки, наконец, сменились темнотой, да такой глубокой, что казалось, будто кто-то укрыл все вокруг большим черным покрывалом.

— Сколько нам еще ехать? — в очередной раз спросил старший сын. — Я очень устал.

— Терпи, — отозвался отец. — Осталось пятьдесят километров. Сущая ерунда.

— Может, снизим скорость еще немного? — предложила я. — Здесь так много выбоин, что мне страшно на них смотреть.

— Закрой глаза, — посоветовал муж. — Знаешь поговорку? Больше скорость — меньше ям.

Я уже собиралась сказать, что народные мудрости гораздо уместнее звучат днем на ровной дороге, однако в этот самый момент машину тряхнуло, раздался звук удара, и колпак переднего колеса, расположенного с моей стороны, метеором улетел в ближайшие кусты.

После этого автомобиль слегка просел и, будто лошадь, припадающая на перебитую ногу, жалобно загромыхал по асфальту.

Муж плавно нажал на тормоз и, припарковав авто на обочине, выбрался из салона на улицу.

— Мама, — жалобно позвал младший сын. — Что случилось?

— Ничего не страшного, — ответила я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. — Похоже, мы попали в яму и что-то повредили. Это дорога, мальчики, на ней может случиться все, что угодно. Не переживайте, сейчас папа разберется, в чем дело, и мы поедем дальше.

Муж, подсвечивая себе мобильным телефоном, несколько минут разглядывал что-то в районе переднего бампера, а затем открыл мою дверь и объявил:

— Поздравляю, ребята, мы раз разрубили колесо. Выходи, жена. Будешь помогать.

Я выбралась из машины, и мы вдвоем принялись вытаскивать из багажника вещи, чтобы добраться до запаски.

— Что вообще произошло? — спросила я, когда супруг вынул из «подпола» резиновый «бублик».

— Судя по всему, мы умудрились пробить покрышку и благополучно этого не заметили. А потом поймали яму и вместо того, чтобы из нее выпрыгнуть, получили удар. В итоге — покрышка пожевана, диск согнут.

— Ужас.

— Да, неприятно. Особенно сейчас — среди леса и в темноте. Но — что поделать. Поменяем колесо и поедем дальше.

— Знаешь, мне кажется, наша запаска выглядит очень странно.

— Ничего странного. Просто на ней летняя резина, а остальных колесах — зимняя.

— Как же мы на ней доедем до Новгорода?!

— Медленно и очень осторожно.

На то, чтобы поменять колесо, у мужа ушло двадцать минут. Я все это время стояла рядом и светила ему фонариком мобильного телефона. Едва машина была поставлена на домкрат, как поднялся ветер и снова пошел снег — не прежние пушистые хлопья, а мелкая противная крупка, больше похожая на град. Мои руки мгновенно замерзли, ладони супруга — тоже.

Дети в салоне сидели тихо, как мыши, и испуганно наблюдали за нами из окна. Я периодически им подмигивала и ободряюще улыбалась.

Когда запаска встала на место испорченного колеса, мы еще около четверти часа пытались уложить это самое колесо в багажник, а сверху поместить сумки с вещами. Сумки помещаться не захотели — зимняя резина почему-то заняла больше места, чем мы рассчитывали. В конце концов, часть багажа пришлось переместить в салон — под ноги к младшему сыну.

В путь тронулись в полной тишине. Дети больше не задавали вопросов и, казалось, старались меньше дышать.

Муж вел машину медленно, разгоняясь, самое большее, до семидесяти километров в час — стоило прибавить скорость еще немного, как автомобиль терял устойчивость и шел юзом.

Меня же начало потряхивать: организм, наконец, осознал, что пережил стресс, и решил таки на него среагировать. Чтобы унять дрожь, я потянулась за термосом с горячим чаем. И едва не вылила его содержимое на себя. Мы как раз входили в очередной поворот, и свет фар на мгновение озарил обочину дороги. А там стояли они — огромные, рогатые, на тонких длинных ногах.