Громова дубрава - страница 46

Я вздрогнула и подняла на него взгляд. Никодим стоял почти на самой границе, и от исходившего от него запаха начинало резать глаза.

— Ее мясо было жестким, но очень ароматным, — тихо произнес он, — Интересно, какой на вкус будешь ты?

У меня внутри все похолодело. Я отшатнулась, попятилась, а потом развернулась и со всех ног бросилась прочь. В след мне раздался тихий мелодичный смех, похожий на серебряный голос ветерка.

С поляны я бежала, как испуганная лошадь, — продираясь через кусты и почти не разбирая дороги. Остановилась и перевела дух лишь выбравшись на опушку.

Святой Боже, как я ненавижу этих тварей! Из-за НИХ вся моя жизнь — долгий нескончаемый ужас.

Мама говорила, что при встречах с НИМИ нужно сохранять спокойствие и невозмутимость. У нее самой это неплохо получалось. Наверное, поэтому за ее работой ОНИ наблюдали молча или вовсе не выглядывали из своей норы, когда она приходила в лес. Я же со своими эмоциями справиться не могу.

Никодим знает, что я его боюсь, и каждый раз старается запугать меня еще больше. Надеется, что страх помешает мне сделать свою работу, и его народ сумеет вырваться на свободу.

Неделю назад ИМ это почти удалось. Если бы мама не пришла мне на помощь, к сегодняшнему дню эти существа вырезали бы весь город.

А так ОНИ убили только маму.

В груди что-то отозвалось тупой тянущей болью, а глаза сами собой наполнились слезами.

Отец Стефан говорит, я ни в чем не виновата. На ИХ стороне всегда был численный перевес, и то, что мы больше трех веков держим ИХ под замком, — настоящее чудо. Еще он говорит, что поражения в этой борьбе неизбежны, и потерю каждого бойца мы должны принимать со смирением, ибо все они отдают свои жизни ради общего блага.

Но я знаю — если бы не мой страх, мама была бы жива. В ее смерти виновна только я, и никто другой.

Дождавшись, когда успокоится дыхание, я пошла вниз по тропинке. Скоро одиннадцать часов, и в аптеку наверняка пришли покупатели. Бабушка давно открыла ее двери, однако сомневаюсь, что она сможет кому-либо помочь. С каждым месяцем она становится все рассеяннее и постоянно путает мази и отвары.

Я прибавила шаг.

Посетитель в аптеке действительно был, но не тот, о котором я думала. Стоило приблизиться к дому, как в одном из открытых окон первого этажа мелькнула черная сутана.

Поправила подол платья и переступила порог, мысленно надеясь, что не принесла с собой запаха мертвечины, исходивший от Никодима.

Отец Антоний стоял у прилавка и с любопытством рассматривал полки с баночками и флаконами. Рядом с ним топталась бабуля, что-то воодушевленно ему рассказывавшая.

— А вот и Вилена, — сообщила она, увидев меня. — Говорила я вам, святой отец, — моя внучка мигом вернется.

Инквизитор, обернувшийся на звук шагов, теперь сверлил меня пристальным взглядом. От его шоколадных глаз по спине снова поскакали мурашки.

— Вы были в лесу? — спросил мужчина.

— Да, — кивнула я.

— Что же вы там делали?

О, ответ на этот вопрос у меня был готов всегда.

— Хотела собрать кое-какие травы, — спокойно сказала ему. — Но они, к сожалению, недостаточно вызрели. Почему вы спрашиваете?

Отец Антоний промолчал. Вместо слов снова смерил мою фигуру взором, таким острым и пронзительным, что я невольно поежилась.

— Я говорил с вашими соседями, — произнес инквизитор. — Они сказали, что неделю назад в Громовой дубраве что-то произошло. Сначала на лес налетел сильный ветер, удивительным образом не затронувший местные сады, а потом завыли волки. Если верить очевидцам, вой их был так страшен, что у людей, услышавших его, вставали дыбом волосы. Утром следующего дня выяснилось, что во время загадочной бури умерла одна из жительниц Форста — некая Эдита Лилей. Ваша мать, Вилена.

В горле снова встал ком. Господи, только бы не разреветься!

— Сегодня в храме вы утверждали, что в Громовой дубраве не происходило ничего необычного, а об этом происшествии не упомянули ни словом. Почему?

— Потому что я не считаю это происшествие необычным, — я старалась говорить ровным спокойным голосом и, по возможности, не отводить глаза. — Звери в лесу воют часто, да и ветер там бывает почти каждый день. В том, что моя мать умерла именно в тот день, я тоже не вижу ничего особенного.