Гроссмейстерский балл - страница 35

— Позже, позже… Я сейчас занят, — остановил их главный конструктор. Он подошел к кульману, за которым стоял Маркелов, и что-то сказал. Маркелов отложил угольник, взял из шкафа альбом чертежей и направился к фанерному кабинету вслед за Трофимовым. В углу альбома было написано: «ПОА, сборка вторая».

В дверях Трофимов остановился и проговорил:

— Гликман, найдите в ОТК контрольного мастера Круглого… Помогите ему. Надо кое-что привезти на завод.

Левка оставил работу. На лестничной площадке было пустынно. Конец месяца. Все в цехах. Аврал!

По коридору шли двое. Одного из них Левка знал — это главный технолог Лузгин.

— Дожили. Является мальчишка после института и подкладывает мину под квартальный план, — говорил Лузгин своему спутнику.

— Чего доброго, и взорвет, — ответил тот Лузгину.

— Трофимов виноват. Пораспустил отдел, и все ему с рук, — не унимался Лузгин.

— Покойного директора бы сюда. В этих вопросах он был дока. Ювелир, — вздохнул спутник Лузгина. — А этот, видать, из трусливых.

— Ничего, расхрабрится. Погоди, завалим пару месяцев — найдет выход, — проворчал Лузгин.

Прошли!

Со двора донесся хриплый крик:

— Николаев! Слышь! Выгружай ПОА и тащи в подвал. Все три штуки…

Левка выглянул в окно. Николаев, здоровенный детина, влез на загруженную приборами складскую машину и рассматривал бирки.

Левка нашел Филиппа у дверей лаборатории ОТК. Филипп стоял на лестнице. Ступенькой ниже в безмятежной расслабленной позе — Стас. Видимо, то, что говорил Филипп, доставляло Стасу огромное блаженство.

— Тут, значит, — продолжал Филипп, скользнув взглядом по любопытной Левкиной физиономии, — директор спрашивает Лузгина: — «Вы как главный технолог подпишете разрешение на выпуск прибора с повышенной радиацией?» Тот замялся. Говорит: «Позвольте, это не моя епархия. Конструкторские недоработки». — «А вы, главный конструктор, подпишете?» — «Нет!»— «Значит, боитесь ответственности? Тогда почему вы мне советуете разрешить выпуск такого прибора?»

— Директор — молоток! — восхищенно сказал Стас.

— Ну, а дальше?! — Левка сгорал от любопытства.

— Дальше директор говорит: «Если завод готов выпустить бракованный прибор из-за недостатков, допущенных посторонней организацией, то со своими грехами и тем более выпустит. В этом вся беда!.. Почему же так, товарищи?» «Эх, — подумал я, — умный ты мужик, а не понимаешь — за квартальное выполнение премия полагается, чудак».

— Филипп, ты Вольтер! — иронически заметил Стас. — Основное тебе ясно! Посмотрим, какой тактики ты будешь придерживаться. Тоже станешь химичить…

— Почему? — усмехнулся Филипп.

— Так легче. Меньше волокиты и больше уважения, как к человеку, у которого все в порядке. И, главное, — выгодно.

— Но директор ведь не химичит…

— Поживем — увидим.

— Ты циник!

— Я практик!

— Почему ж ты с таким вниманием меня слушал, если все заранее знаешь? — Филипп стукнул кулаком по перилам и посмотрел на Стаса.

— Не знаю. Захотелось порядочного… Надоела вся эта свистопляска, — улыбнулся Стас, серьезно глядя на кулак Филиппа.

Из лаборатории вышел Терновский. Заметив среди парней Филиппа, он остановился. Секунду хмуро пристреливался «двустволкой» и расплылся в широкой улыбке.

— Жаль, я не мог прийти к директору. А ты молодец, Филипп Матвеевич! Правильно! Так с ними и надо. А то пораспустили, понимаешь, цеха. Работать не хотят. Мой приказ — ПОА не принимать, понял? До особых письменных указаний директора, понял? Да, директор просил отпустить тебя в ОКБ за изотопом. Езжай! Действуй! Привози!

Терновский отошел. Скрипнули ступеньки.

Филипп в недоумении смотрел то на Стаса, то на Левку. Стас хохотал, засунув руки в карманы брюк.

— Цирк! Ну и старик! Видно, допер потом! Специально выжидал! Теперь знает точку зрения директора. А то, не дай бог, решил бы вразрез… Амеба! Проклятое наследие.

— Почему ж он сразу не послал меня к директору? Сам! И даже грозил…

— Вопросики… Нет, ты не Вольтер! К чему Терновскому вся эта суматоха?!

Филипп и Левка приехали в ОКБ. Пропуск был спущен только на имя инженера Круглого Ф. М. Инженер Гликман Л. Б. остался с носом. Он сидел в тесной проходной и проклинал забывчивость секретарши. Вскоре Левка притих. Вероятно, подействовал плакат: «Если дома тебя нет — для кого горит твой свет?» На плакате — квартира под огромным замком, вся в электрической иллюминации, и фигура съемщика, гуляющего с собакой. Почему-то под пальмой. Съемщик был рыжий и напоминал Женьку Маркелова…