Гроссмейстерский балл - страница 36
Тем временем инженер Круглый Ф. М. носился по инстанциям. Сразу же выяснилось, что у него нет санитарного допуска на работу с радиоактивными веществами. Хозяйственник качал головой и упрямо твердил: «Не могу! Не положено! Присылают всяких!» Дурацкое положение. Филипп искал выход. И нашел! На третьем этаже, прямо по коридору, вторая дверь направо! Там сидели «разработчики». ПОА — дело их рук. Филипп представился. «Разработчики» посмотрели на Филиппа как на классового врага и загомонили. Все разом!
— Халтурщики! Вам гробы делать, а не точную аппаратуру. Золотую идею опошляют!
— Лучше бы сдавали отработанные чертежи! А то пересчитывай после вас! — слабо огрызнулся Филипп. Ему надо было прикрывать тыл.
— Кантуетесь целыми днями. Целое конструкторское бюро держите! — наседали «разработчики».
Вопли так же резко стихли, как и начались. Стали думать, как выручить Филиппа. Придумали. «Придется посылать Онегина. У него спецдопуск».
Онегину, ровеснику Филиппа, не хотелось ехать: «А что, если у меня после этого не будет детей?»
Онегину не верили. Онегин получал спецмолоко и должен был ехать. Кроме того, он проходил ежемесячную проверку.
Первую проблему решили. Онегин пошел оформлять получение изотопа.
— Козловская? Загляните в спецотдел. Она там… Не знаете? На втором этаже, в углу.
Стальная дверь. Никаких опознавательных знаков. Кнопка звонка. Филипп надавил. Открылось окошечко.
— Мне Козловскую.
— Я Козловская.
Филипп увидел красивую, — нет, нет, по-настоящему красивую! — пожилую женщину..
— Видите ли, я с завода. Нам для испытания на рабочую нагрузку нужны алмазы…
— Алмазы возит сопровождающий. А он сегодня не может. Надо было заказывать раньше, за три дня. Такое правило.
Филипп начал объяснять ситуацию. Женщина терпеливо выслушала.
— Не могу. У меня сегодня день рождения. Я и так раньше отпрашиваюсь.
Окошечко захлопнулось.
— Государственное дело. Я ведь не для себя прошу! — крикнул он. — Вы бюрократка… А еще такая красивая.
Филипп отошел. Металлический щелчок застал его в самом конце коридора. Козловская высунула голову в окошко.
— Послушайте, как вас… Вы меня не долго задержите?
Два прыжка вернули Филиппа к стальной двери.
— Нет, нет! Мы вас тут же отпустим. Мы специально приехали на машине. Извините меня.
— Ладно. Ждите внизу.
Филипп спустился вниз. У заводской машины возилось несколько человек. Среди них Левка и Онегин. Они грузили деревянный ящик. Видно, ящик был чертовски тяжел.
— Сто двадцать килограмм! — объявил Левка и гордо посмотрел на Филиппа.
«Левка при деле», — подумал Филипп и улыбнулся.
— Ему смешно! — возмутился Левка. — Ровно сто двадцать! Изотоп весит два грамма, а защита — сто двадцать килограмм свинца.
— Перестраховка! — произнес Онегин, закрывая задний борт машины.
Из проходной показалась Козловская. В модном сером плаще и с портфелем.
— Обрати внимание, какая красивая женщина, — шепотом бросил Левка Филиппу.
— Я уже обратил, — ответил Филипп.
— Поехали, мальчики! — Козловская села рядом с шофером. — Я захватила немного кимберлита и десять зернышек алмаза различного диаметра. Хватит?
Филипп пожал плечами.
Они расселись на скамейке вдоль борта машины. Контейнер стоял посередине.
— Не бойтесь. Он не кусается, — произнес Онегин.
— А мы и не боимся, — с пионерской готовностью ответил Левка.
— Поехали, что ли?! — вызывающе небрежным тоном предложил Филипп, не глядя на контейнер.
Они миновали Литейный мост, свернули на набережную Кутузова и помчались вдоль Невы на Васильевский остров.
— Ты вчера один работал? — равнодушно спросил Левка.
— Нет. А что?
— Ничего. Просто она живет в этом доме… Вон ее окна.
— Откуда ты знаешь?
— Ревнуешь? — криво усмехнулся Левка. — Не бойся. Я на эти окна смотрел не из комнаты, а с набережной…
— Я хотела зайти в кондитерскую купить торт, — вздохнула Козловская.
Машина миновала памятник Суворову.
Испытания проходили в подвале. Раньше он служил бомбоубежищем. Теперь там хранилась старая документация, заводской архив.
К приезду Филиппа Стас наладил контрольно-измерительную схему. Надо было выяснить работу прибора под действием радиации.
Контейнер стоял в стороне. Освобожденный от деревянного футляра, он напоминал винный бочонок, покрытый «слоновкой». Капсула с радиоактивным туллием пряталась где-то внутри бочонка.