Грустный праздник - страница 5

До боли, до одури хотелось легким прыжком вскочить на стол, наподдать ногой блюдо с осетриной и закричать - да, я умру через пять лет! Я проживу еще тысячу восемьсот двадцать пять дней, не зная даже насморка, а потом попрощаюсь со всеми коллегами и знакомыми, приду домой и предупрежу дворецкого, чтобы в восемь часов утра он убрал мой труп! Я знаю, когда сработает механизм самоуничтожения в моем теле, с точностью до минуты - и в ваших телах, кстати, тоже! Я сам его туда встроил! Ты, Зак, умрешь через четырнадцать лет, шесть месяцев, три дня, пять часов и, дай-ка посмотреть, три минуты - я знал, что ты кинешься меня поздравлять, и подготовился заранее. Ты, Лиз, умрешь где-то через пятнадцать месяцев после меня, и твоя болтовня наконец-то прекратится. На остальных мне настолько плевать, что я даже не помню - в отличие от компьютеров Министерства. Они точно знают, у кого в крови уже плавают "жучки", которые быстро и безболезненно выключат ваше тело в назначенный миг, а кто подселит их к себе со следующей ампулой виталонги. Сейчас вам неизвестно, к какой категории вы относитесь, да и не очень-то интересно; чужой праздник отвлекает вас от этих мыслей. А вот когда в вашу честь будет играть оркестр и звенеть хрусталь, вы остро захотите это узнать и станете с надеждой смотреть на меня - а я буду улыбаться и поздравлять вас теми же фразами, какие сам слышу сейчас. Так с праздником, друзья! С днем смерти!

Мортенсен мог бы сказать все это. Его бы не стащила со стола служба безопасности. Его бы не перебил никто из присутствующих. И самое главное, самое редкое - ему бы хватило храбрости. Но он, как и много раз до сего дня, промолчал.

Такие речи уже звучали в разных уголках страны. Обычно их душили после первых слов и по молчаливому согласию приравнивали к хулиганству. Общество игнорировало эти возгласы, пока они доносились с его дна. Но стоит им прозвучать сверху - и их никто не остановит, как лавину, обрушенную всего одним маленьким камешком.

Праздник должен был продолжаться. Он истекал кровью, задыхался и разлагался, но правительство поило его виталонгой, стекающейся изо всех стран мира. Знаменитости отмечали дни рождения с невиданным размахом, а телевидение смаковало каждый момент их торжества. Особенной популярностью пользовались актеры - у прочих звезд менее убедительно получалось изображать искреннюю радость даже под строгим контролем Министерства. Руководители крупнейших компаний получали заказные письма с подробными инструкциями об изменениях в корпоративном этикете; "новорожденные" сотрудники получали денежные премии, букеты цветов и обязательные пять минут внимания со стороны коллег. Отпуска никому не предоставляли - скрывать свой праздник от остальных было принято считать дурным тоном. Нет нужды пояснять, кем именно было принято.

Тем, кто свой день рождения был обречен праздновать наиболее широко.

- Виктор! Вот ты где! Дай пять, дружище!

Мортенсен позволил себе легкий скрип зубов, зная, что его все равно заглушит экспрессивный финал баховской "Badinerie", и повернулся навстречу объятиям премьер-министра.

Тим вышел из офиса на полчаса позже, чем рассчитывал. Чертовы поздравители продолжали его отвлекать до самого конца рабочего дня. Нельзя было даже отговориться срочным заказом - любые увиливания по умолчанию считались некорпоративными вне зависимости от того, сколько в них содержалось истины. Так что заканчивать статью пришлось в уже пустом офисе.

На улице было холодно. К счастью для Тима, остановка монорельсовой находилась совсем рядом. Он поднял воротник куртки и собрался прибавить шагу, как вдруг резко передумал.

Она стояла рядом с остановкой. Не лицом к монорельсу, а вполоборота, чуть приподняв голову, словно предоставляя Тиму возможность издали оценить ее благородный профиль и точеный древнеримский нос. Такая поза символизировала благородную отрешенность от таких мелочей жизни, как общественный транспорт или, предположим, Тим.

Сворачивать было поздно. Она уже поняла, что он ее видит.

- Здравствуй, Адель.

(Здравствуй, моя бывшая девушка, с которой мы до сих пор играем в приятельские отношения)