Грузинские романтики - страница 35
Вперед! Я слаб, но ничего не значит.
Вперед, мой конь! Вперед во весь опор!
Я слаб, но я не раб судьбы своей.
Я с ней борюсь и замысел таю мой.
Вперед, мой конь! Мою печаль и думу
Дыханьем ветра встречного обвей.
Пусть я умру, порыв не пропадет.
Ты протоптал свой след, мой конь крылатый,
И легче будет моему собрату
Пройти за мной когда-нибудь вперед.
Стрелой несется конь мечты моей.
Вдогонку ворон каркает угрюмо.
Вперед, мой конь! Мою печаль и думу
Дыханьем ветра встречного обвей!
9 мая 1842
«Глаза с туманной поволокою…»
Глаза с туманной поволокою,
Полузакрытые истомой,
Как ваша сила мне жестокая
Под стрелами ресниц знакома!
Руками белыми, как лилии,
Нас страсть заковывает в цепи.
Уже нас не спасут усилия.
Мы пленники великолепья.
О взгляды, острые, как ножницы!
Мы славим вашу бессердечность
И жизнь вам отдаем в заложницы,
Чтоб выкупом нам стала вечность.
1842
ГИАЦИНТ И СТРАННИК
Странник
Гиацинт, где былая яркость твоя?
День ли, ночь — всё пред ней забывалось на свете.
Где поляну дурманившая струя
Аромата, которым дышали соцветья?
Гиацинт
Я один. Я покинул родные края.
В мае там соловьи. Как в руках чародея,
Возвращается к жизни вся наша семья.
Всё в красе, всё в цвету. Только я сиротею
И в своем заточении, в оранжерее
Не услышу певца своего — соловья.
Странник
Разве ты ничего не нашел тут взамен?
Жить внутри безопаснее ведь, чем снаружи.
Здесь тебя не достанут средь роскоши стен
Ни палящее солнце, ни зимняя стужа.
Гиацинт
Что мне золото и серебро богача?
С мертвым воздухом комнат мне нечем делиться.
Ни росы по утрам, ни журчанья ключа,
Ничего нет хорошего в этой теплице,
И нельзя за плющом мне от солнца укрыться
Ветерку шаловливые речи шепча.
Странник
Ты не прав. А припомни суровую зиму.
Ты, наверное, был бы морозом побит.
А теперь пусть метели проносятся мимо,—
Ты от снега рукой человека укрыт.
Гиацинт
Милый странник, на свете всему свое время,
Я умру и ожить не сумею в плену.
А на воле зимою цветочное племя
Лишь на время разлуки отходит ко сну.
Как ликуют, проснувшись, зеленые семьи,
Когда ласточки оповестят про весну!
Только я не смогу пробудиться со всеми,
На небесную синюю ширь не взгляну.
Странник
Гиацинт, ты напомнил другой мне цветок.
Тот цветок — мой еще не изведанный жребий
Он нуждается тоже в приволье и в небе.
Или, может быть, поздно и он уж поблек?
1842
«Как змеи, локоны твои распались…»
Как змеи, локоны твои распались
По ниве счастья, по твоей груди,
Мои глаза от страсти разбежались.
Скорей оправь прическу! Пощади.
Когда же ветер, овевая ниву,
Заматывает локоны в клубки,
Я тотчас же в своей тоске ревнивой
Тебя ревную к ветру по-мужски.
1842
«Мужское отрезвленье — не измена…»
Мужское отрезвленье — не измена.
Красавицы, как вы ни хороши,
Очарованье внешности мгновенно,
Краса лица — не красота души.
Печать красы, как всякий отпечаток,
Когда-нибудь сотрется и сойдет,
Со стороны мужчины недостаток:
Любить не сущность, а ее налет.
Природа красоты — иного корня
И вся насквозь божественна до дна,
И к этой красоте, как к силе горней,
В нас вечная любовь заронена.
Та красота сквозит в душевном строе
И никогда не может стать стара.
Навек блаженны любящие двое,
Кто живы силами ее добра.
Лишь между ними чувством всё согрето,
И если есть на свете рай земной —
Он во взаимной преданности этой,
В бессмертной этой красоте двойной.
1842
МОГИЛА ЦАРЯ ИРАКЛИЯ
Князю М. П. Баратаеву
Перед твоей могильною плитой,
Седой герой, склоняю я колени.
О, если б мог ты нынешней порой
Взглянуть на Грузию, свое творенье!
Как оправдалось то, что ты предрек
Пред смертию стране осиротелой!
Плоды тех мыслей созревают в срок.
Твои заветы превратились в дело.
Изгнанников теперешний возврат
Оказывает родине услугу.
Они назад с познаньями спешат,
Льды Севера расплавив сердцем Юга.
Под нашим небом эти семена
Дают тысячекратный плод с десятка.
Где меч царил в былые времена,
Видна рука гражданского порядка.
Каспийское и Черное моря —
Уже нам не угроза. Наши братья,
Былых врагов между собой миря,
Из-за границы к нам плывут в объятья.
Покойся сном, прославленный герой!
Твои предвиденья сбылись сторицей,
Мир тени царственной твоей святой,
Твоей из слез воздвигнутой гробнице.
1842
НАДПИСЬ НА АЗАРПЕШЕ КНЯЗЯ БАРАТАЕВА