Грязная история - страница 17

Впрочем, нельзя сказать, чтобы сцена нуждалась в дополнительных украшениях, когда там резвились нимфы и фавны.

Тут в дело вступала мадемуазель Кауфман. Хейк недаром назвал ее своим «техническим советником». Я не воспринимал это всерьез, пока они не начали снимать эпизоды, посвященные самим оргиям. Вот тогда-то Кауфман, с ее внешностью невинной девочки, стала объяснять, какие фокусы нимфам надлежит проделывать друг с другом. Некоторые ее фантазии даже меня вогнали в краску. Я заметил, что игры мужчин ее мало интересуют. Ими занимался сам Хейк.

Положа руку на сердце, мне через некоторое время все это изрядно наскучило. Хорошенького понемножку, как вы понимаете.

Скандал разразился в мое отсутствие.

Обеспечив Хейка актерами и проследив, чтобы финансовые расчеты выполнялись ежедневно, я не видел особой надобности торчать там все время. Геннадио исчез сразу после начала съемок, и я подумал: невелика беда, если я подработаю обычным своим занятием. В конце концов, мне надо зарабатывать на жизнь. Тем более, что Ники могла вернуться не раньше чем через месяц. И меня связывал контракт с миссис Карадонтис.

Откровенно говоря, даже знай я, какие дела там творятся, это вряд ли могло что-то изменить. Я не сумел бы остановить Гутара. Думаю, и пытаться бы не стал.

В тот день, который должен был стать для меня последним в Афинах, я возил группу американцев на Парнас. Они провели там около часа, сидя в баре, и уже затемно я привез всю компанию вниз, в отель «Гранд Бретань». Я немного поразмыслил, ждать ли их, чтобы доставить в аэропорт, но в конце концов решил отдохнуть и поехал домой. К счастью, по дороге я принял еще одно мудрое решение — заглянуть в таверну и выпить перед сном стаканчик бренди.

Там меня ждало сообщение от Геннадио: «Немедленно позвоните» и телефон его конторы.

Он схватил трубку после первого же сигнала и не стал тратить время на приветствия.

— Где вы сейчас? В таверне?

— Да.

— Немедленно приезжайте ко мне в контору.

— Я…

— Не спорьте, недосуг. Сию минуту ко мне. Но машину оставьте у клуба. Ее не должны видеть возле конторы. Понятно?

— Но…

— Сейчас же сюда, слышите? Ради самого себя, торопитесь!

Геннадио бросил трубку.

В голосе его звучал панический страх, и одно это здорово напугало меня. Я стоя опрокинул в себя стаканчик и помчался в контору.

Что мне особенно не понравилось, так это приказ оставить машину поодаль. Это означало, что связь со мной представляла для маклера какую-то опасность. Тем не менее ради меня (или грек только так выразился?) он хотел поговорить. Я даже подумал, а не полезнее ли для моего здоровья проигнорировать вызов. Но я плюхнулся в машину и полетел к Турколимано.

В кабинете Геннадио свет не горел, но он открыл дверь, как только я постучался. В кладовке было светло.

— Где вы поставили машину? — шепотом спросил маклер.

— Там, где вы мне сказали.

— Очень хорошо. Входите.

Геннадио запер дверь и повел меня на склад. При свете лампы я увидел, что его лицо покрыто испариной.

— Где вас носило последние два дня? — налетел на меня грек.

— Я работал.

— Мы ведь договорились, что вы работаете на меня!

— Мне нечего там делать. Хейк доволен, съемки идут нормально.

— Ничего себе нормально!

— Гутар сказал, что все в порядке.

— Гутар! — Фамилия телохранителя прозвучала как ругань. — Вы должны были оставаться на месте и удержать его!

— Зачем? Что такого он натворил?

— Пытался совратить девушек!

— Совратить девушек?! — Услышав столь смехотворное заявление, я не выдержал и рассмеялся.

Геннадио злобно врезал мне по лицу ребром ладони, так что едва не слетели очки и в голове задребезжало. Я прикрыл рот рукой и ошалело уставился на маклера.

— Может, — рявкнул он, — дело вовсе не покажется таким смешным, когда я добавлю, что сегодня вечером полиция получила ордер на ваш арест!

— На мой арест?!

— Да, ваш и Гутара. Вам обоим предъявила обвинение женщина по имени Ирма Зигурис.

— Мадам Ирма?! Не верю!

— Представьте себе! Уверяю вас, у меня очень надежный источник сведений.

Я вспомнил, что брат Геннадио работает в полиции, но все же это казалось полным абсурдом.

— Мадам Ирма никогда бы… Она просто не могла этого сделать!