Хитроумный план щеголей, или В погоне за женой

стр.
Комедия в 5 действиях

Действующие лица

Эймуэлл, Арчер — два обедневших джентльмена; первый изображает из себя господина, а второй — его слугу

Граф Беллэр — пленный французский офицер, находящийся в Личфилде

Саллен — провинциальный остолоп, грубо третирующий свою жену

Чарлз Фримен — джентльмен из Лондона

Фуагар — капеллан при пленных французских офицерах

Джибит — разбойник с большой дороги

Хаунслоу, Бегшот — его сообщники

Боннифейс — хозяин гостиницы

Скраб — слуга мистера Салена

Леди Баунтифул — пожилая дама, учтивая и провинциальная; обожает лечить соседей от всевозможных недугов и души не чает в своем сыне Саллене

Доринда — дочь леди Баунтифул

Миссис Саллен — невестка леди Баунтифул

Джипси — служанка обеих леди

Черри — дочь хозяина гостиницы

Слуга, крестьянин, крестьянка


Место действия — Личфилд

Пролог

Коль в праздности и распрях век погряз,
В театр сатира привлекает нас.
Так Прямодушный[1] бичевал когда-то
Рабов тщеславья, моды и разврата.
Но в дни, когда минуло время смут,
И юношам опять любезен труд,
И долгожданной унии[2] по праву
Британия поет хвалу и славу,
И Анна[3] вам дает пример того,
Как надо чтить закон, издав его, —
В почете не сатира у народа,
А гимны, панегирики и оды.
Но как на лучшем поле иногда
Цветут меж злаков мак и лебеда,
Так и средь нашей славной молодежи
Мы щеголей пустых встречаем тоже.
Лет двадцать в рост идет иной дурак,
Мужчиной стал — а все-таки сорняк.
Вот автор и выискивает в свете
Комические экземпляры эти,
А там их много: ведь траве дурной
Во вред нейдет ничто — ни дождь, ни зной.
Впервые ныне в назиданье миру
Хлыщей отхлещем мы бичом сатиры,
И залу нас корить за это грех:
Долг умника поднять глупца на смех.

Действие первое

Гостиница.

Вбегает Боннифейс.


Боннифейс. Эй, слуги! Черри! Дочка! Да вы что, передохли все, что ли? Дрыхните, небось!


Вбегает Черри.


Черри. Здесь я! Что вы так орете, отец, мы ж не глухие.

Боннифейс. Так чтоб тебе оглохнуть, чертовка! Пассажиры уоррингтонской кареты уже битый час толкутся в прихожей, и до сих пор их не устроили.

Черри. Подождут, ничего им не станется! Тоже мне пассажиры! Ни одного лакея на запятках, а внутри хоть бы кто в красном мундире.

Боннифейс. Но они грозятся, что пойдут ночевать в другую гостиницу.

Черри. Духу не хватит — побоятся, что кучер возьмет да и вывалит их всех завтра в канаву. Ладно, бегу, бегу! Гляди, а вот и лондонская карета подъехала.


Через сцену проходят несколько человек с саквояжами, картонками и другими пожитками.


Боннифейс. Добро пожаловать, сударыни!

Черри. Добро пожаловать, джентльмены! Эй, малый, проводи гостей в комнаты. (Уходит с приезжими.)


Входит Эймуэлл в костюме для верховой езды; за ним Арчер, переодетый лакеем, несет саквояж.


Боннифейс. Сюда, сюда, джентльмены!

Эймуэлл (Арчеру). Вещи оставь здесь, а сам ступай на конюшню да присмотри, чтоб хорошенько вычистили лошадей.

Арчер. Слушаюсь, сэр. (Уходит.)

Эймуэлл. Вы здесь хозяин?

Боннифейс. Да, сэр, я — старый Уилл Боннифейс, меня, как говорится, по всему тракту знают.

Эймуэлл. Будем знакомы, мистер Боннифейс!

Боннифейс. Ваш слуга, сэр! Что угодно будет вашей милости выпить?

Эймуэлл. Говорят, ваш город славится элем. Я охотно его попробую.

Боннифейс. У меня, сударь, в погребе десять бочек самого лучшего. Такого во всем графстве не сыщешь: нежный, как масло, сладкий, как молоко, прозрачный, что твой янтарь, а уж крепкий-то… Ну прямо коньяк! Пятого марта по старому стилю ему как раз четырнадцать лет стукнет.

Эймуэлл. А вы, посмотрю, хорошо знаете возраст своего эля.

Боннифейс. Не хуже, чем возраст собственных детей. Вот увидите, что это за эль! Эй, буфетчик, откупорь, как говорится, номер тысяча семьсот шестой! — Отведайте, сэр, моего коллекционного! Я живу в Личфилде сызмала, и, хотя мне уже пятьдесят девятый пошел, я, наверно, не съел и пятидесяти восьми унций мяса.

Эймуэлл. Ну конечно! Это же сразу по вас видно. За один присест, хотите вы сказать?

Боннифейс. За всю жизнь, сэр. Я вырос на эле. Эль был моей пищей, моим питьем, и он меня укладывал в постель.


Буфетчик подает бутылку и стаканы.


Сейчас сами убедитесь, сэр. (Наливает.) За здоровье вашей милости! Эх, хорош, хорош! Назовите его бургундским, и не жалко будет отдать десять шиллингов за кварту.