Холодный случай - страница 12

Науя секунду смотрела на него, а затем резко посмотрела вниз, ее щеки покраснели на несколько оттенков. Не то чтобы я могла ее винить. Карлос был чертовски мил, и он реально умел целоваться. Мои губы слегка покалывали в памяти, и я сложила руки так, чтобы получилось незаметно потереть рот.

Где-то, через три минуты дверь на рыбный рынок открылась, и ненастная ночь чуть озарилась от света свечей. Науя сразу встала и вошла внутрь. Внутри стоял молодой человек примерно ее возраста, одетый в тяжелую фланелевую робу. Он достал еще одну подготовленную робу и осторожно обернул ее вокруг плеч Науи, прежде чем кивнуть нам и отойти в сторону, чтобы мы могли войти.

Мы вошли, и молодой человек закрыл за нами дверь. Потребовалось несколько секунд, чтобы наши глаза привыкли к слабому свету свечей, после чего я поняла, почему Миксани были так расстроены.

У них сейчас была середина похорон.

Мертвый мужчина средних лет, достаточно похожий на Наую, чтобы быть ее отцом или дядей, лежал на столе посреди комнаты. Он был одет в комбинацию из практичной современной одежды и местного наряда, сделанного кажется, из шкуры тюленя, богато украшенного бисером и слоновой костью. Его руки были сложены на груди, а под ними лежал костяной нож или какой-то наконечник копья. Науя и ее коллега-мужчина заняли позиции по обе стороны от женщины среднего возраста, стоявшей рядом с телом, выражение ее лица было искажено горем. Трое из них смотрели на меня с надеждой.

Карлос подошел ко мне настолько близко, что мы почти соприкасались. Умышленно подтолкнув меня бедром, он посмотрел на стропила маленького здания рынка.

Десятки ярких глаз пялились на нас. Я не могла сказать, сколько бакланов скрывалось на стропилах, но они были повсюду и ждали с молчаливым терпением хищников.

Я перевела свой взгляд от них к старшей женщине, стоящей передо мной.

— Я — Молли, новая Зимняя Леди, — сказала я, надеюсь, почтительным и спокойным тоном. — Я пришла за данью.

— Я Алуки. — тихо сказала женщина. Она указала на похоронное лежбище. — Это мой муж, Тупиак. Мы обратились к вам за помощью несколько лет назад.

— Как понимаю, помощь не пришла.

Алуки уставилась на меня. Науя выглядела так, словно хотела броситься и вырвать мне глаза.

— Что ж, прошение дошло до адресата, и теперь я здесь, — сказала я. — Давайте все уладим.

— Откуда тебе знать о наших бедах — произнесла Алуки.

— Я знаю, что их корень на Бетси Ли — ответила я.

Глаза Науи внезапно стали огромными и черными, она почти трепетала, стоя на месте.

Карлос встал между нами и почтительно кивнул.

— Старейшина Алуки, я Страж Рамирес из Белого Совета Чародеев. Мы осведомлены о трудностях в этом месте. Я здесь, чтобы помочь. Если мои услуги пригодятся в деле восстановления баланса у Миксани, то буду рад их предоставить.

Алуки склонила голову перед Карлосом.

— Мы не богаты, Страж. Я не могу просить вашей помощи.

Разумеется, нет. Миксани были из Зимнего Двора, а Фэйре никогда не давали и не принимали подарки или услуги без равноценного обмена. Весы обязательств всегда должны были оставаться в равновесии.

— Не нужно, — ответил Карлос. — Я заключил сделку с леди Молли, которая уже предложила оплату от вашего имени.

О, со стороны Карлоса это был отличный жест. И он сработал. Алуки еще раз задумчиво посмотрела на меня, а потом кивнула.

— Моя предшественница, — сказала я, — не смогла ввести меня в курс всех своих обязательствах до того, как она умерла. Пожалуйста, расскажите, как Зима может помочь вам.

— Нет. — прошипела Науя, устремляясь ко мне.

Алуки, глядя на меня, остановила поднятой рукой младшую Миксани. Затем она сказала:

— Наш враги восстали из глубин и обрели смертные оболочки. Каждый сезон они забирают кого-то из нас.

— Забирают? — спросил Карлос. Он кивнул в сторону мертвого Миксани. — Примерно так?

Алуки покачала головой, говоря ровным, утомленным тоном.

— У врага есть сила. Наши люди выживают, прячась среди смертных. Мало кто из нас воин. Только Тупиак, Науя и Куник имели возможность бросить вызов врагу. Они пытались спасти тех, кто был взят. Они потерпели неудачу. Мой муж был ранен и не выжил.