Хранители времени - страница 59
На вопрос: «Не осталось ли каких-то историй от дедушки про Толстого и жизнь усадьбы?» Елена отвечает:
— Ой, не могу вам сказать, — и загадочно смеется, а потом поясняет: — Дедушка с нами не жил, мы жили в папином дому, а с маминой стороны бабушка с дедушкой долго не прожили, поэтому у меня мало от него. То, что Толстого видел, точно знаю.
Елена рассказывает, что у дедушки было семеро детей и все разъехались из Ясной Поляны, кроме ее матери. Она родилась в 1912 году, чуть-чуть разминувшись с Толстым, выросла и вышла замуж за плотника-краснодеревщика из соседней деревни Грумонты, отца Елены. После войны он работал в Туле на оружейном заводе, пока не направили обратно в Ясную Поляну плотником, заниматься реставрацией деревянных зданий, внутренней отделки, мебели. Елена вспоминает, как отец ездил на работу: «Чтобы из Грумонт добраться сюда, все ходили пешком, а у него был велосипед». Мама Елены работала в колхозе просто рабочей.
А там Толстой во весь рост
Сама Елена родилась и выросла в Грумонтах вместе с двумя младшими сестрами, училась в Яснополянской школе, как и все дети из окрестных деревень. В школу ходили веселой гурьбой, рассказывает Елена: «Нас много было, там и ребята, и девчонки, не страшно, конечно, ходить». На вопрос: «А одной страшно было?» она отвечает:
— Там через поле надо было идти, а лес рядом был, страшно. Были основания бояться, и, когда я работать стала, меня мама провожала, она уже на пенсию пошла… Еще до школы все дети знали о Толстом, о том, что «он здесь жил и здесь схоронен, между собой беседу вели с девчонками с ребятами», — говорит Елена. — Знали, но значения особого не придавали. Это сейчас уже все больше выставки, мероприятия в музее, раньше разве было это? — спрашивает Елена и сама себе отвечает: — Не было ничего. Стояла Ясная Поляна, она и сейчас стоит, и школа названа именем Толстого, и там, заходишь в школу, — Лев Николаевич Толстой во весь рост.
Елена рассказывает, как читали в школе произведения Льва Николаевича: «Войну и Мир», «Хаджи Мурат», «Воскресение», «Анну Каренину» — даже этот список уже значительно шире классической школьной программы, и отношение было все-таки особое. Из прочитанных произведений Елене больше всего нравилась «Анна Каренина», а на вопрос о любимой сцене она со смущением ответила, что не перечитывала со школьных времен и плохо помнит содержание. Потом задумалась, немного помолчала и пересказала нам сцену встречи Анны с сыном удивительно детально, так, как будто прочла ее совсем недавно.
Не на завод, а в музей
Сразу же после десяти лет школы Елена пошла работать в музей. С трудоустройством ей помог отец, и это было большой удачей:
— Это сейчас вот есть деньги — пошел в институт учиться. А раньше такого не было, я вот с десятилеткой. И по сей день работаю, я одна тут со школьным образованием.
В музее Елена работала сначала три года музейным смотрителем и только потом бухгалтером.
— Музейным смотрителем работать интересно было, я там недолго, года три проработала. Тогда столько людей приезжало и иностранцев в том числе. Вот сейчас кажется, что такого нету, — рассказывает Елена.
Она говорит, что хотела уволиться из музея и пойти работать на завод, как сестра, потому что в музее зарплата маленькая, но не смогла, чувствовала: «как-то тянуло сюда и все, здесь свежий воздух, природа, привыкаешь к людям, всех уже знаешь наперечет». Елена рассказала о своей любимой комнате в доме Толстого — спальне Софьи Андреевны, туда почти не пускают туристов, о могиле Толстого, привычной для местных жителей. А еще, что раньше в музее был специальный научный сотрудник, который следил за могилой и каждое утро приносил свежие цветы из теплицы.
Елена вспоминает, как в детстве каждый день ходила через овраг и усадьбу в школу:
— Раньше было идешь, а там шиповник, он так подрезался красиво. Было так интересно, думаешь, ой. Что мы видели, в деревне жили. А в усадьбе все было по-другому. У нас тоже росла сирень и акации, но никто ее так не подрезал ровненько. Это сейчас перед домом Волконского цветы посадили, а раньше был здесь окатник и сирень. А потом, когда уже постоянно ходишь и все как обычно. И привыкаешь ко всему.