Христиан Вольф и философия в России - страница 30

Утверждению этих тенденций у Вольфа воспрепятствовал не только формально-логический или «рассудочно-метафизический» характер его рационализма, но и его приверженность к принципам и идеалам научности Нового времени и века Просвещения, для которых идея опоры на данные опыта, эмпирического подтверждения всех понятий выступала в качестве важнейшего условия достоверности научного знания. Во многом именно по этим причинам ни у Вольфа, ни у его учеников тенденция рационалистического и монистического онтологизма не получила сколько-нибудь последовательного и окончательного завершения и скорее была даже вытеснена противоположной тенденцией, а именно — усилением эмпирических, психологических и дуалистических мотивов.

§ 6. ЗАКОН ДОСТАТОЧНОГО ОСНОВАНИЯ

К анализу закона достаточного основания Вольф обращается практически сразу после того, как он поставил вопрос о существовании и действительности «вещи» или «нечто», для решения которого оказалось явно недостаточным одной лишь непротиворечивости и логической возможности этого понятия [1, § 13— 16]. Посредством закона противоречия решить этот вопрос оказалось невозможным, а потому Вольф вводит закон достаточного основания в состав второй главы «Разумных мыслей...», где решается вопрос «О первых основаниях нашего познания и всех вещах вообще», и таким образом этот закон выступает в роли как бы второго или дополнительного «первого основания».

Этот закон Вольф формулирует следующим образом: «Поскольку невозможно, чтобы из ничто могло возникнуть нечто, все, что существует, должно иметь достаточное основание, почему оно существует, т. е. всегда должно быть нечто, из чего можно понять, почему оно может стать действительным» [1, §30]. Закон этот Вольф заимствует у Лейбница, считавшего его «великим началом разумности», поскольку без достаточного основания «ничего не совершается» и «ничего не бывает», именно оно является условием существования нечто» действительных и случайных вещей, а также возможности фактических истин, хотя само по себе оно имеет основание в необходимом существе или последней причине вещей, т. е. в Боге [28. T. 1. С. 408; Т. 3. С. 140; Т. 4. С. 157,429, 441 и _>ДР.].

По сути, этот закон всего лишь воспроизводит традиционный принцип метафизики: «ничто не может возникнуть из ничего», и в такой абстрактной формулировке он представляется чем-то вполне банальным и тривиальным. Однако именно у Вольфа, превратившего этот закон в универсальный способ построения своей системы, обнаруживается его весьма сложный и неоднозначный гносеологический состав, почему он и стал предметом серьезного обсуждения во всей немецкой философии вплоть до Канта.

Следует заметить, что все формулировки закона достаточного основания, как и их пояснения, даваемые Вольфом всего лишь в двух параграфах, при всей своей лаконичности и абстрактности, отличаются крайней невнятностью и двойственностью (что вообще характерно для тех разделов «Метафизики», где речь идет о ее наиболее важных и принципиальных вопросах). Показательно, например, такое пояснение этого закона: «Если вещь А содержит в себе нечто, из чего можно понять, почему есть В, будь оно чем-то в А или вне А, то тогда <это> нечто, которое можно найти в А, называют основанием (Grund) В. Сама же <вещь> А называется причиной (Ursache) В, относительно которой говорят, что она основана в А. Таким образом, основанием является то, посредством чего можно понять, почему нечто существует, а причина есть вещь, которая содержит в себе основание другой <вещи>» [1, § 29].

Из этих формулировок, как и иллюстрирующих их эмпирических примеров, трудно понять — идет ли в них речь о «вещи» как понятии о «нечто» или о действительной вещи, о логическом основании первого или о реальной причине второй, является ли причина основанием «осуществления» возможного или позволяет всего лишь «понять», почему действительная вещь существует и т. п. Источник такого рода неясностей и двусмысленностей вряд ли можно свести к языковой неряшливости или субъективной непоследовательности мышления Вольфа. Напротив, именно потому, что он пытается последовательно придерживаться своих логико-рационалистических теоретических и методологических установок, при их конкретном применении он волей или неволей наталкивается на «сопротивление материала», на вполне реальные трудности не только существа самой обсуждаемой им проблемы, но даже и ее адекватной формулировки.