Христианство и атеизм. Дискуссия в письмах - страница 22

. Сожалею, что не записал рассказ обстоятельно. «По плодам их узнаете их». Апостол Павел писал христианам: «Испытывайте себя — в вере ли вы?» Известная классическая схема преподобного аввы Дорофея: окружность, в центре — Бог, радиусы — жизни людей. Чем ближе к Богу — тем ближе к людям. А если ты далёк от людей, не любишь людей — не обольщайся: значит, далёк ты и от Бога. «Как страшно — веровать и не любить!» (из наставлений о. Алексия Мечева, весьма почитаемого московского священника, † 1925). «Черствый христианин» — это невыносимое сочетание слов. Где-то я читал, как один баптист рассказывал в собрании, что когда он стал христианином, то даже кот домашний у него почувствовал это… Именно это время обращения к вере бывает особенно благодатно. А то, что вы описываете, есть болезнь, дискредитация Христианства.

Правду сказать, и агрессивный православный шовинизм представляется мне явлением психической ненормальности. Что же касается неясного упоминания Вашего о социальной пассивности верующего человека, то тут я должен оговориться, что иногда она бывает, на мой взгляд, нравственно оправдана. Проблема не может быть здесь конкретно описана.

8.8.74

Глубокоуважаемый Кронид Аркадьевич!

В Вашем ответе Паскалю Вы написали, что «проверить документы» всех религий — «на это не хватит ни жизни, ни сил. Тут уже нужен другой образ: не знакомиться с документами на право наследства, а перерывать огромный архив, в котором, возможно, находятся такие документы, а возможно и нет. А ведь пока я разрываю архив, я мог бы возделывать свой виноградник! По-моему, ситуация именно такова».

Я выписал эти Ваши слова, чтобы Вы перечитали их и убедились, что теоретически прав-то всё же Паскаль. Надежды человека на Вечность — только в религии. Отказаться от изучения предмета, такого предмета по мотиву трудности — недостойно исследователя. В этом решении тайно присутствует уже сделанный выбор: Вы уже решили, что документы могут быть только фальшивы, что не может быть у человека надежды на Вечность.

Решение теоретически ложно, но оно сопровождается решением практически трудиться в осуществлении достойной жизни здесь, во времени. Трудиться — даже и без надежды на вечность. И это практическое решение вызывает восхищение. Ведь вот так «без документов», бескорыстно «возделывать свой виноградник» — это и значит на деле зарабатывать право на Вечность.

Возвращаясь к «теории», я должен признаться, что Ваше соображение о необходимости уж если изучать, то изучать не только Христианство, но и другие религии, — соображение это привело меня в некоторое замешательство. А ведь и я не изучал других религий — почему же отдал предпочтение Христианству? Только потому, что это первая религия, которую я узнал, религия родного народа?… Проверяя себя, я нахожу, что нет — не только это. В Христианстве мне открылось такое переживание идеи Святого Бога, которое представляется мне оптимальным. Это — абсолютно; выше этого, драгоценнее этого ничего уже быть не может, таково моё ощущение. Поэтому меня как-то не интересуют другие религии. По пословице — от добра добра не ищут. Но я говорил уже, что все религии истинны в том, что у них есть общего с Христианством — в идее Святого Бога.

Особенная же оптимальность, а следовательно и истинность Христианства — в идее Божественной человечности. Для Вас, гуманиста, это может представить особенный интерес. Вот, позвольте, может быть, Вы не читали или забыли — я приведу здесь случайно сохранившуюся у меня маленькую выписку из одной книги уже названного в этих письмах христианского Философа. «…Мое религиозно-философское миросозерцание может быть, конечно, истолковано, как углубленный гуманизм, как утверждение предвечной человечности в Боге. Человечность присуща Второй Ипостаси Святыя Троицы, в этом реальное зерно догмата. Человек есть существо метафизическое. Этого моего убеждения не может пошатнуть низость эмпирического человека. Мне свойствен пафос человечности. Хотя я убежден и убеждаюсь всё более и более, что человеку мало свойственна человечность. Я теперь часто повторяю: „Бог человечен, человек же бесчеловечен“. Вера в человека, в человечность, есть вера в Бога, и она не требует иллюзий относительно человека»… А в христианском Символе веры — художественный образ: Христос, Вечный Человек на небесном престоле восседает одесную Бога, Отца.