Хроника нехорошего дома - страница 5
А в подъезде раздался звук дрели, потом стук молотков. Машка позабыла о мобильнике и любимых "Одноклассниках", стала разговаривать сама с собой, лёжа на диване и уставившись в орущий телевизор:
-- Надо, надо проучить. Пусть знают, как на людей беду напускать. А что такого? Подумаешь, дверь заколотили. Если у Нинки руки не из жопы растут, справится. Или в своё ЖУ позвонит. У кого нынче мобильника нет?
Сон не избавил от желания излить кому-нибудь душу, и она промаялась до утра, придумывая варианты своих действий, если бы заколоченной оказалась её собственная дверь.
Утром из открытого окна безбалконной квартиры послышались крики:
-- Люди! На работу надо! И в доме хлеба нет!
Но люди заспешили по делам, ребятишки отправились в садик и школу. Ясное солнышко огладило двор почти летними лучами, хорошее настроение вновь вернулось ко всем жильцам.
Баба Люда почему-то не вышла на прогулку. Она всё не спускала глаз со старой иконки и молилась тёмному от времени лику:
-- Господи! Правое дело, Господи! Благослови!
Но что-то не заладилось, и Господь не даровал привычное успокоение и прилив сил. Так, за компанию маньяческому семейству, бабка сама стала затворницей. Благо что квартира пенсионерки ломилась от запасов продуктов и всего, что может понадобиться человеку при изоляции.
Днём снова послышался голос малохольной матери:
-- Люди! Надя мортая! Танюшка не умеет!
А вечером двор словно позабыл про Нину, Надю и Танюшку. Странное дело, идиотка больше не голосила. И мать не просила о помощи. Наверное, извлекла урок из случившегося. Осознала.
Из всех жильцов только старшие ребята вдруг встали на сторону запертых маньяков. У них была классовая ненависть ко всяким ограничениям личной свободы. И беседка, место их постоянной тусовки, услышала много планов, как доставить еду изолированным. С полицией или МЧС связываться никто не захотел. Причиной оказалась та же самая ненависть.
Однако планы старшаков не осуществились: на другое утро прямо на перекрёстке из-за небывалого тумана случилось ДТП, в котором погибли сразу несколько детей, которые торопились в школу, расположенную через улицу.
Сердца людей словно сдавило между низкими тёмными облаками и этим плотным туманом, застлавшим двор. Никому не стало дела до маньяческого семейства. А оно голосов не подавало.
Машка, осатанев от собственной молчаливости, позвонила приятельнице, у которой была знакомая-экстрасенс, и срочно вызвала подмогу. Шутка ли, странная порча обрушилась на жильцов! Смерть забирала жизни, словно семечки лузгала. И теперь старый дом, куда Машку принесли в виде орущего свёртка и где она прожила все свои сорок лет, называли нехорошим домом. Приятельница и экстрасенс радостно откликнулись: хоть какая-то движуха в застойное время и приличные денежки.
Но не из своего же кармана платить за избавление от общей напасти! И Машка побежала по соседям. Но по сравнению с бабой Людой ей оказалось слабо мутить головы и поднимать народ. К тому же горе коснулось многих семей, у всех было полно других печальных забот.
Не помог Машке и её любовник Сосипат, который вдруг отказался даже сделать шаг в сторону проклятого двора и нехорошего дома. Или Машка ему надоела хуже горькой редьки. Однако ей удалось поговорить с работницей ЖУ, которую отрядили навестить Нинку и узнать, почему новая уборщица, явно чокнутая, не выходит на смену. Как выяснилось, телефона в её квартире не было. Женщину у подъезда остановили соседки, и Машка на полном праве ближнего окружения ненормальных сказала своё веское слово.
-- Не знаю ничего! - отрезала она, злая до невозможности. - Не видела их давно! Свалили, наверное, по-тихому в тьмутаракань, где раньше жили.
Работница, удовлетворённая беседой, ушла.
Только через неделю газовики, которые явились с очередной проверкой, обнаружили заколоченную квартиру, споро сняли доски. И тут же вызвали полицию.
Машка, которая сначала срослась было душой и лицом с дверью, припав к глазку, осмелела, вышла из квартиры и навязалась в понятые. Потом она рассказала всем желающим о страшных находках в маньяческой квартире.