Хроники «Красного авокадо» - страница 11
«Мясник на Лейгуне!
Маленький сонный городок N на планете Лейгун оказался шокирован жестоким убийством. Убита Ксандра Баркун, восемнадцати лет. Тело обнаружено в лесу, рядом с домом г-на и г-жи Никкалс, пожилой супружеской четы. Ариадна Никкалс была задержана по подозрению в убийстве. Её супруг, Дамиан Никкалс, дал короткое интервью одному из местных информационных агентств. „Это какое-то безумие, — сказал он. — Мы с Ариадной шокированы случившимся так же, как и все остальные жители. Мы знали Ксандру с самого детства и души в ней не чаяли“. Однако, несмотря на целую толпу адвокатов, нанятых г-ном Никкалсом для своей супруги, она по-прежнему остаётся под арестом. Такое положение вещей свидетельствует о наличии серьёзных улик. Детектив Али Анбао, ведущий дело, отказался давать комментарии по этому поводу. „В данный момент мы прорабатываем несколько версий, — сказал он. — Делать какие-либо выводы рано. Я понимаю гнев и ужас, которыми охвачены местные жители, однако я вижу свою задачу в том, чтобы найти и покарать преступника, а не в том, чтобы успокоить общественность. Призываю всех соблюдать осторожность, не перемещаться в одиночку и не выходить из дома после восьми часов вечера“. Заметим также, что убийство Ксандры Баркун — первое преступление такого рода на Лейгуне за последние пятнадцать лет».
Кейт почувствовала, как холод ползёт по её коже.
Ксандра сидит на подлокотнике кресла Ариадны… Ксандра передаёт привет…
Кейт вспомнила голос Дамиана Никкалса. Страшный, холодный голос, как будто доносящийся из могилы.
Кем была Ксандра для Корморана? Подругой? Возлюбленной? Одно было вне всяких сомнений: её убил Никкалс, или его жена. И Корморан узнал об этом в день своего рождения…
7
Капитан выслушал Кейт очень внимательно. Пожалуй, даже слишком внимательно для смертельно усталого человека, стоящего в одних трусах посреди собственной каюты.
— Я хотел поспать перед вахтой, — грустно сказал он.
Кейт уже давно заметила, что у них словно бы два капитана. Один — бодрый и энергичный, проявлял себя во время посадок. Про него только и мог сказать Арнольд: «рвёт и мечет». А другой, в межпланетном пространстве, был вялым и флегматичным. Когда надо, мог собраться и действовать, но чаще всего было не надо, и капитан был вот таким.
— Вы меня не слушаете! — задохнулась от возмущения Кейт. — На Лейгуне нас ждёт убийца!
— Не нас, а нашего пассажира. Пассажир уже мёртв. Или ты полагаешь, что убийцу расстроит этот факт, и он зарежет кого-то из нас? — Капитан поёжился. — Лично я — против. Буду сопротивляться.
Кейт содрогнулась. Представила себе, что, разгрузившись на Лейгуне, они взлетят, и вдруг окажется, что на корабле неучтённый пассажир. Который тенью перемещается по коридорам. Его острый нож блестит и жаждет крови…
— А вдруг! — выпалила Кейт.
— Кейт, я просил тебя выяснить настоящее имя Корморана Напкина. Найти его родственников. Чтобы мы могли избавиться от трупа на Лейгуне и не возвращаться на Хуанди.
— Да почему именно я? — возмутилась Кейт.
— Потому что я твой капитан, а ты — мой подчинённый. А теперь — прошу прощения.
Он выставил Кейт из каюты. Кейт зло топнула ногой по полу.
— Энцихезм, изаар коонум, — завывал, кланяясь, перед каютой Корморана пожилой мужчина с тёмным лицом и белоснежной бородой.
Пассажиров в известность об инциденте не поставили, но они, видимо, начали что-то подозревать. Был сосед — и нет соседа. А над его каютой горит красная лампочка. Красные лампочки обычно ничего хорошего не предвещают.
— Вы что делаете? — закричала на него Кейт скорее от испуга и неожиданности, чем со злости.
— Магус, — объяснил мужчина. — Итон-коонум.
— Вы, конечно, извините, да только этот ваш «коонум» — пожалуйста, у себя в каюте. Вы при посадке за ТБ расписывались, нам тут в коридоре «коонумы» не нужны.
Мужчина грустно посмотрел на красную лампочку и ушёл в свою каюту. По технике безопасности в полёте категорически запрещалось стоять в коридорах. В любой момент могло возникнуть ЧП, и кому-то из экипажа нужно было бы быстро добежать из точки А в точку Б. А если в коридоре в этот момент кланяется какой-нибудь «коонум» — столкновение неизбежно.